Автор: grdkczadm

Всем известно, что самый значительный храм Праги, да, пожалуй, и всей Чехии – это собор Святого Вита. Но, не случись Гуситских войн, и грандиозному сооружению на Пражском Граде пришлось бы подвинуться. Однако, все произошло так, как распорядилась история, и сегодня мы посетим несостоявшегося конкурента Святовитского собора, который, тем не менее, от этого не становится менее уникальным – собор Девы Марии Снежной.

Собор Девы Марии Снежной Мы уже неоднократно рассказывали о том, что множество великолепных пражских костелов и монастырей было основано по распоряжению императора Карла IV. Основание монастыря и костела Девы Марии Снежной было так же напрямую связано с именем этого императора, причем исторические источники гласят, что основан был храм 3 сентября 1347 года, то есть день спустя после коронации Карла IV и его супруги Бланки. Монахам, которых Карел привел на поселение в монастырь, он даже подарил дерево из зала, в котором проходила торжественная коронация. Кстати, здесь не будет лишним упомянуть, что же за монахи жили в монастыре.

«Сегодня здесь располагаются монахи францисканцы, однако, первоначально монастырь был создан не для этой общины. Здесь Карл IV основал первый монастырь ордена кармелитов в Чешских землях. В Европе они также были относительно новым орденом. Монастырь кармелитов появился в Палестине, в Европу они переместились лишь в Средние века. Здесь они превратились из ордена, ведшего экономическую деятельность, в орден, живший подаяниями. То есть, монахи этого ордена часто были весьма образованными и проповедовали и вели духовную службу. Карл IV желал, чтобы Прага стала центром Европы, а потому хотел, чтобы здесь были представлены все важнейшие монашеские ордена, потому он и привел сюда кармелитов», — рассказывает Аманта Венцлова из монастыря Девы Марии Снежной.

Собор Девы Марии Снежной Ввиду того, что орден существовал за счет подаяний, Карел не дал монахам при основании монастыря никакого хозяйства, с которого можно было бы получать экономическую прибыль, но даровал им обширный земельный участок. Монастырь располагался в очень выгодном месте – неподалеку от нынешней Вацлавской площади, тогдашнего Конного рынка, так что монахи, которые должны были проповедовать, как раз оказывались в самом центре событий. Помимо того, что монахи могли построить здесь большой монастырь с запланированным великолепным костелом, подаренных земель хватило и на то, чтобы со временем монахи могли продавать часть участков мещанам и, тем самым, финансировать строительство костела. Как поведала нам Аманта Венцлова, сегодняшний Франтишканский сад, скрывающийся за домами по правой строне Вацлавской площади – это всего лишь жалкие остатки роскошных владений ордена кармелитов. Ну, а что же мы можем видеть сегодня?

«Мы видим довольно высокую постройку, и если мы войдем вовнутрь, — к сожалению, сейчас мы не можем этого сделать, поскольку проведение экскурсий внутри запрещено, — итак, войдя вовнутрь, гость увидит единое высокое пространство. Перед костелом находится двор. То, что мы сегодня можем видеть, это всего лишь малая часть того, что было изначально задумано. Если мы выйдем за арку, то окажемся на площади Юнгманна, а памятник Юнгманну находится в оси костела. Археологические раскопки Интерьер собора Девы Марии Снежной показали, что вся постройка должна была быть больше, чем собор Святого Вита на Пражском Граде, и что памятник Юнгманну упирается в основание и начатый западный фасад костела. Так что тот двор, в котором оказываются посетители, прежде чем попасть в костел, должен был стать огромным трехнефным пространством».

Однако, с таким размахом строительство лишь было начато. То, что сегодня является костелом, было изначально задумано как алтарь, и зритель, попавший внутрь костела, невольно ощутит диссонанс непропорционально высокого и, в то же время, короткого пространства. Если задаться вопросом, был ли костел изначально задуман таким, как мы можем предполагать, то, в том, что касается размеров – это так. Но вот в том, что касается формы, скорее всего, она не планировалась такой прогрессивной. Принималась во внимание классическая трехнефная постройка, и алтарь бы не был таким высоким. Для сравнения можно привести в пример Эмаузский монастырь, в котором мы с вами уже побывали. По всей вероятности, костел Девы Марии Снежной был бы аналогичной костелу Девы Марии и Святого Иеронима постройкой, только большей по размерам. Часть запланированной роскоши гость Праги сегодня сможет увидеть, если зайдет в садик ресторана «У Пинкасу» на кружку пива. Поскольку именно в саду можно увидеть основание постройки северного нефа.

Франтишканский сад «Изменение первоначальной концепции произошло, по всей вероятности, около 1380 года. В те времена сообщество местных монахов процветало, было известным, многие из них, например, преподавали в Университете, посему тогда и могло произойти изменение исходной концепции в сторону модернизации. Предполагают, что образцом для новой постройки мог стать знаменитый французский Сен-Шапель, в котором к минимуму сводилась каменная конструкция, а большую часть стены составляли окна. Сейчас мы пойдем в Франтишканский сад, чтобы оттуда посмотреть, какую величину окон предполагал изначальный план постройки», — продолжает Аманта Венцигова.

Итак, расположившись во Франтишканском саду, можно прекрасно увидеть, что это означало – строить по образцу Сен-Шапеля. А означало это то, что из фасада выступают лишь опорные столбы, а части стены вместо камня замещает стекло. Если же обойти костел с северной стороны, то мы заметим, что окна были не только снижены в верхней части, но и укорочены внизу. Великолепие, однако, заключается в том, что если через эти окна смотреть на костел издалека сбоку, можно увидеть сквозь постройку небо на противоположной стороне. А почему же, собственно, окна были снижены, а сам костел не был построен по запланированному плану? Здесь мы оказываемся в другой части средневековой истории чешских земель, точнее – во временах Гуситских войн.

Франтишканский сад «С самого начала своих выступлений, первое, на что нападали гуситы, были монастыри. Ввиду того, что у кармелитов гуситы столкнулись с образованными оппонентами, которые могли вести с ними аргументированные споры, кармелиты тут же впали в немилость, и их монастырь был занят гуситами одним из первых. Община была вынуждена покинуть это место и вернулась лишь после войн в сильно уменьшенном виде с надеждой восстановить поселение. Однако, времена изменились, и условия для благоприятного развития монашеских орденов также канули в Лету. В итоге кармелиты место окончательно покинули. Постройка ветшала, причем уже настолько, что в 16 столетии провалилась крыша, затем разрушилась временная стена, закрывавшая алтарь, и, в конце концов, рухнули своды».

К счастью, после того, как монастырь позднее получил барочные очертания, в нем сохранились части недостроенных готических стен, которые до сих пор можно увидеть под монастырскими крышами с заложенными камнем готическим окнами. Сегодня монастырь имеет барочные и позднеренессансные очертания, как и внутреннее пространство костела, где также можно увидеть элементы маньеризма. Эти очертания монастырь и костел приобрели после реставрационных работ, Собор Девы Марии Снежной проведенных орденом францисканцев, пришедших сюда в 16 столетии. Из-за того, что они уже не отважились строить с таким размахом, как в готический период, и были уменьшены окна и своды. Как показали проведенные исследования, свод был снижен приблизительно на семь метров, и сегодня он насчитывает 33 метра 41 сантиметр, что всего немногим ниже сводов собора Святого Вита. И в заключение нашей прогулки, мы увидим еще одну вещь, которая напомнит нам о славном готическом периоде монастыря и костела Девы Марии Снежной.

«Сейчас мы обошли костел вокруг, оказались с его северной стороны, и стоим перед одной уникальной вещью. Это уже не оригинал, а копия того, что осталось, тем не менее, мы находимся перед входом на так называемое Старое кладбище. Кладбища всегда устраивались на севере, куда не светило солнце, а с южной, солнечной стороны строились монастыри. Собственно, над входом был не так давно помещен готический портал, а над ним был размещен фронтон, который украшает скульптурная композиция. Предполагается, что первоначально эти барельефы были размещены на башне костела, которая сегодня уже не существует. Оригиналы этих остатков находятся в лапидарии Национального музея, однако, и то, что мы видим, демонстрирует нам великолепно проработанную теологическую концепцию. В центре мы видим некий ствол, а также две группы фигур, расположенных одна над другой. Нижняя группа изображает Деву Марию со склоненной головой слева, а справа – Христос со скипетром, коронующий Деву Марию».

Интерьер собора Девы Марии Снежной Эта скульптурная композиция тесно связана с кармелитами, во времена которых она была создана. Иконография этого барельефа выразительно Марианской направленности, поскольку кармелиты чрезвычайно почитали Деву Марию. За Девой Марией находится розовый куст и лучи Священного Сияния. Ствол, проходящий между двумя фигурами, является стволом райского Древа жизни. Наверху он достигает фигуры на троне, которая является Богом Отцом с распростертыми руками. Одной детали там не достает – распятого на кресте Христа, поскольку Древо жизни превращается в деревянный крест.

«В иконографии этот сюжет называется «Трон Божьего милосердия» — принятие христовой жертвы, в которой проявляется милосердие к людям. В верхней композиции мы можем также видеть портреты основателей монастыря – Карла Великого и его супруги Бланки. Вся композиция говорит нам о том, что вся чешская готическая скульптура имела очень глубокое теологическое основание. Это же еще раз подтверждает, что здесь жили чрезвычайно образованные люди, и на этой основе появлялись такие богатые символикой произведения», — заключает Аманта Венцлова.

Сегодня у нас в гостях тот, кто покрасил советский танк в розовый цвет и заставил гигантских черных младенцев ползать по пражской телебашне. Тот, кто посадил святого Вацлава на брюхо дохлого коня, тот, кто подвесил Фрейда на крышу, а Саддама засунул в контейнер с формальдегидом. А, наконец, тот, кто подложил свинью чешскому правительству в виде инсталляции «Энтропа». Самый необычный чешский скульптор, буян от искусства, анфан террибль чешской культурной сцены, любитель политических пародий и карикатур – Давид Черны. Скоро в чешской столице появится новое творение Черного – фонтан из 30 пенисов, символизирующих чешскую политическую сцену. Мы будем говорить, конечно, об искусстве.

Такие звуки встречают вас на сайте безбожника Черного, который, как и все чехи, — воинствующий атеист. Если кликнуть на его взлохмаченную черную голову, она взорвется в лучших традициях Тарантино. И сайт покажет вам его работы.

— Люди в России вас очень любят, вы об этом знаете?

Давид Черны (Фото: ЧТК) «Не знаю, но так и должно быть. Полагаю, тому есть причины»

— Я думаю, люди полагают, что вы этакий нетипичный чех, это так?

«Нетипичный, трудно сказать. Но пиво пью. Знаете, я просто говорю то, что думаю. Например, что у нас президент негодный, который нас позорит. Такого нашей стране не делал уже никто долгое время».

— Вас очень интересует политика, да?

«Я живу в обществе. Меня волнует, кроме всего прочего, что происходит с налогами, которые я плачу. Да, меня интересует политика и то, как обращаются с продуктом, который я произвожу».

— Очень интересно, как бы вы изобразили Россию в «Энтропе», если бы она входила в ЕС?

Мэр Пловдива Славчо Атанасов «Господи, слава богу, что она не там».

— Ну а если бы?

«Даже думать не хочу, страшно. Повторю еще раз – слава богу, что она не там».

— После «Энтропы», скандала с Болгарией, которую пришлось закрыть черным на инсталляции, и ноты протеста, болгарский премьер вас пригласил на обед, а вы отказались. А сами-то вы что бы сделали, окажись вы на месте болгарского премьера? Как бы отреагировали?

«В первую очередь я бы позвонил мэру Пловдива и сказал бы ему, что его поведение не совсем адекватно. Другая сторона вопроса – когда-то у кого-то нет чувства юмора, так его просто нет, ничего тут не попишешь».

Польша в «Энтропe» Давида Черного — Вы тогда говорили, что хотели проверить Европу на вшивость. Проверить, осталось ли у Европы еще чувство юмора. Каков ваш вывод?

«Некоторые страны – однозначно его имеют. Англия, Франция, Германия, Голландия и прочие. Чем западнее от наших границ, тем лучше обстоят дела с юмором. Но! Но! Мне невероятно приятно было наблюдать реакцию Польши, она была просто великолепна».

— Что за реакция?

«Очень позитивная. Еще задним числом, чтобы я вам не показался односторонне критическим, скажу, что именно из Болгарии через Интернет пришло самое большое количество высказываний и комментариев, могу сказать, что 98 процентов были очень позитивны. Просто от людей. И от Болгария в «Энтропe» всяческих моих многочисленных приятелей-художников из Болгарии – тоже. Это парадоксально».

— То есть, в целом, вы не были разочарованы?

«Да я этим проектом сделал правительству и этой стране вообще рекламу, я вложил несколько своих миллионов в проект, теперь не знаю, получу ли я их вообще обратно, от правительства-то точно нет. Очень интересная все-таки ситуация. Сегодня мне писал чешский посол в Вашингтоне, что в «Washington Post» вчера вышла статья с фотографиями и рекомендациями, что, мол, будете в Европе, заезжайте в Прагу в галерею Dox, посмотрите на Давид Черны и инсталляция «Энтропа» в центре DOX «Энтропу». Это курьезно. С другой стороны официальная реакция чешского правительства, особенно сейчас, очень антагонистическая. А…нечему удивляться…»

— Но вы-то на это рассчитывали с самого начала…

«На что я рассчитывал… интересно, что вы мне отвечаете на этот вопрос, когда я сам не знал, на что я рассчитывал. Но это уже другая интерпретация».

— А вообще — ваше самое большое разочарование в искусстве и в вашей карьере в частности?

«Самое большое разочаровании… Ну и вопрос. Наверное, то, что у меня еще не было выставки в музее Гогенхайма. Что вы хотите слышать? Самое большое разочарование…»

— Думаю, у вас еще все впереди

«Младенцы» на пражском острове Кампа (Фото: Кристина Макова) «Думаю, нет, но это не важно. Я скептик».

-А творческие кризисы бывают у вас, что идеи кончились и всякое такое?

«Да, постоянно, у меня один сплошной творческий кризис».

-И чем вы тогда занимаетесь, пока ждете музу?

«Вот этого я точно в эфир не должен говорить»

— Тогда расскажите нам о ваших следующих проектах, у вас их сразу много, да?

«Эпатаж» Давида Черного — Святой Вацлав в пассаже «Люцерна» (Фото: Штепанка Будкова) «Наоборот, вообще ни одного. В Европе я уже не так загружен… Нет, несколько проектов есть. Ну, вот сейчас у меня будет выставка в Риме… Я никогда не хотел быть галерейным художником, я всегда хотел работать в пространстве, в архитектуре, это то, что меня интересует»

-А бывает так, что ваш заказчик, инвестор говорит, что это слишком шокирующее, это слишком провокационно, недоволен и начинает вашу работу исправлять?

«Конечно, такое бывает. Просто в итоге мы договариваемся или не договариваемся. Просто всякие случаи уже бывали. Например, когда я выиграл конкурс на памятник чешскому движению сопротивления, в итоге его сделал кто-то другой, потому что я сказал, что хороший коммунист – это мертвый коммунист. Мало ли кому не нравится моя работа. На это существует множество причин».

«Саддам Хусейн как акула в аквариуме» — Я помню про хорошего коммуниста, а чего из нереализованных проектов вам жальче всего?

«Боже мой, ну и вопросы. Трудно сказать. Нереализованных проектов очень много, они решительно во много раз превышают реализованные».

— А большинство из них не реализовалось по техническим причинам?

«По разным причинам, а чтоб по техническим — такого не было ни разу».

— С кем проще работать — с иностранными заказчиками или с чешскими?

«Банкет гигантов» остановка автобусов в городе Либерец «Конечно, с иностранными. Я с чешскими инвесторами почти и не работаю, это, скорее, исключения. Я работаю с иностранными инвесторами из-за рубежа, и с иностранными инвесторами, которые здесь, в Праге, работают и живут».

— Поступал ли вам когда-нибудь заказ от российского инвестора?

«Не помню такого»

— А вы бы согласились?

«Честно… не знаю, это бы сильно зависело, от того, что за инвестор и что за проект. Я буду с вами честен. Мне не нравится то, что происходит в России. Я несколько раз был в Киеве, один раз был в Москве, был на кинофестивале в Сочи, но это было десять лет назад, мне там было плохо. Мне не нравится, как танки поменяли на банки. И я считаю, что Москва старается поработить эту страну с помощью денег, системы и Клауса».

Скорее всего, уже на этой неделе станет известно, попадет ли еще одна чешская традиция, Парад королей, в список нематериального культурного наследия ЮНЕСКО. Конкурентами обычая, который строго соблюдается в юго-восточной Моравии (регион носит название Моравская Словакия), являются, к примеру, китайский театр теней и португальский стиль музыки фаду.

Занесения Парада королей в список ЮНЕСКО добиваются сразу четыре села региона Моравская Словакия: Влчнов, Глук, Куновице и Скоронице. По легенде, Парад королей был обрядом инициации для юношей, которых посвящали в воины. По другой версии, возникновение этой традиции связано с бегством венгерского короля Матьяша I от своего тестя, чешского короля Йиржи Подебрада. Венгр переоделся в женское платье, украсил голову бантами и во рту держал розу, чтобы не выдать себя речами.

Как проходит парад? В последнее воскресенье мая в селе собираются девушки и юноши, которые в этом году достигнут совершеннолетия, и сопровождают сидящего на коне короля Ячминека. На всех участниках шествия яркие народные костюмы, лошади тоже в праздничном убранстве.

Мария Кашпаржикова из Влчнова вспоминает, как ее 12-летний сын играл на параде роль короля Ячминека.

«Для сына это был большой праздник, событие, которое не у каждого в жизни бывает».

Представитель ЮНЕСКО в Чехии Михал Бенеш считает, что у чешского обычая есть шансы попасть в престижный список, хотя конкуренция довольно сильна.

«Конкурентов у Парада королей достаточно. Комитет специалистов будет рассматривать в общей сложности 80 номинаций. Но мы вошли в число тех, кто может надеяться на победу. Наши шансы 50 на 50».

Михал Бенеш На данный момент в список нематериального культурного наследия занесены три чешских обычая – танец вербуньк из уже знакомого нам региона Моравская Словакия, шествие ряженых во время Масленицы и соколиная охота, которую в список внесли вместе с Чехией еще 10 стран. Кстати, как с гордостью напоминает Михал Бенеш,

«Идея создания Конвенции по защите нематериального культурного наследия, а она одна из самых популярных в мире — ее подписало около 160 государств, родилась именно у нас, в Чешской Республике».