Городок

Наш рассказ, приуроченный к чешскому Рождеству, посвящен Вере Гулициусовой, одной из немногочисленных членов пражской женской духовной общины, посвятивших себя уходу за больными, принявшей в монашестве имя Магдалены. Монахиней ордена елизаветинок, основанного св. Елизаветой, девушка стала всего лишь в возрасте 22 лет. Живет она в монастыре святой Елизаветы неподалеку от Альбертова. Нередко сестру Магдалену можно увидеть в саду монастыря, где она «беседует» с пчелами или учит пчеловодству своих подопечных из Девичьей школы, куда ее отвозит трамвай почти каждое буднее утро.

Сестра Магдалена (Фото: Novinky, Михаэла Фойерзлова) Возможно, именно монастырский сад роднит эту духовную обитель с ее отчим домом, с прилегающим к нему садом в городке Нове Страшеци, где вырастала будущая елизаветинка. Старшая из трех сестер в семье уже было собралась стать садовницей и опорой не дождавшемуся рождения сына отцу в его деле, однако, будучи в возрасте 19 лет, решила, что настоящее ее место в монастыре.

— Моя семья была неверующей, или, точнее, верующей наполовину: мама — католичка, но не практикующая, отец не причислял себя ни к одной из церквей, хотя его родители были гуситами, он верит в природу, то есть, я не вырастала в вере Христовой. К вере я потянулась на шестнадцатом или семнадцатом году своей жизни, и это был огромный перелом в моей жизни. Я стояла перед вопросом: посвятить ли себя и все мое время своей семье или же другим, тем, кто нуждается в помощи.

— Вы чувствовали уже тогда, что Вас больше, чем занятия со старыми людьми, привлекает работа с молодежью?

— Именно с теми из молодых, кто оказался под какой-либо угрозой или пережил нечто подобное, как я в детстве. Мне хотелось создать для них хотя бы маленький тыл, место, где они будут выслушаны и поняты, но я все еще колебалась и не могла решиться на конкретный шаг. Только после того как я встретилась со своим будущим крестным отцом в Пругоницах и беседовала с ним о том, что такое есть вера, мое решение окрепло — в возрасте 16-17 я приняла крест и вступила в католическую общину сестер елизаветинок.

Девушка знала, что в преобладающем большинстве монастырей в послушение принимают лишь по прошествии многих лет после крещения – ей же обряд крещения еще только предстоял…

— Поэтому я в один прекрасный день пришла к елизаветинкам, испытывая большие сомнения в том, что меня могли бы взять, и проштудировав задолго до этого, к кому и как следует обращаться с такой просьбой и подобные вещи. Я попросила пригласить мать-настоятельницу, и ко мне вышла самая пожилая сестра. Я попросила ее принять меня в монастырь, на что она прореагировала словами — что ж, отлично.

Только вот, говорю, загвоздка — я пока еще не крещеная, покрестят меня где-то только через месяц. Я очень боялась, что она скажет «нет», но настоятельница сказала: «Tак как и в миру, так и здесь ты можешь дождаться своего крещения». У меня с души упал огромный камень.

Известно, что орден елизаветинок является больничным — до этого большинство его сестер имели какое-нибудь медицинское образование и Магдалена (она тогда еще была послушницей) опасалась, что ей придется учиться минимум нa медсестру и что эта учеба будет весьма крепким орешком для нее, так как до этого она заканчивала среднюю школу по профессии «садовница» (в городе Мельник неподалеку от Праги).

— И тут меня ожидал сюрприз – мне сказали, что мне не понадобится учиться в медицинской школе, но следует пройти определенный курс Катехизиса, чтобы потом я была способна помочь людям найти веру. Я радовалась этому и чувствовала, что как бы еще одна дверь передо мной открылась. Мы являемся совсем маленькой монашеской общиной и с самого начала меня посвящали в различные общие заботы, проблемы и мероприятия ордена. Это, я думаю, было именно то, что мне подошло, потому что если бы я оказалась в полном уединении, среди четырех стен два-три года и прервала связь с миром, в котором решаются обыденные проблемы – наверное, это был бы шок, который смог бы повлиять на то, что я бы покинула монастырь.

В тот момент, рассказывает Магдалена, она была довольной тем, что ее приняли в монастырь, и все же ей явно не доставало ощущения, что она живет согласно своему высшему предназначению. Она уже завершила курс Катехизиса, к ней приходили люди, но, тем не менее, ее не покидало чувство, что это все еще не те люди, которые более всего нуждаются в помощи извне.

— И вот однажды был праздник, к нам пришли братья из Ордена и монастыря Крестоносцев Красной звезды, на территории которого располагается пражская Католическая девичья школа. Я спросила одного из них о том, не знает ли он о какой-нибудь возможности работать с проблематичной молодежью, которой угрожает какая-нибудь опасность. Он засмеялся в ответ и говорит — у нас есть школа, где никто из духовных лиц долго не выдерживал работать. Попробуйте, говорит, я справлюсь об этом у директора. Дело было летом, а зимой мне позвонили из этой школы с тем, что один из служивших там монахов уезжает учиться, и заменить его некому.

Сестра Магдалена (в центре). Фото: Novinky, Ондржей Станек Сестре Магдалене предложили работать вместо него и вначале доверили подготовку девушек к конфирмации – это обряд совершения таинства миропомазания.

— В школе я уже три с половиной года и помимо прочего, работаю в роли педагога по рисованию и в творческой мастерской, веду и другие кружки, например, кружок флейты. Я честно признаюсь, если бы у меня не было такого крепкого тыла, как мои сестры во Христе в монастыре, с которыми я могу поделиться своими заботами, а иногда и пожаловаться, я, наверное, не осилила бы эту работу. Потому что проблемы у наших учащихся – это, напомню, девичья школа – такие, что мне звонят и по ночам, или, например, среди наших учениц вдруг появляется новенькая, которую просто вышвырнули из дому. Интернаты же переполнены.

— А Вы иногда, я слышала, принимаете в монастыре на какой-то срок как раз девушек, которые оказались без крыши над головой?

— Да, мы иногда принимаем у себя девушек, которым некуда податься, чтобы они не очутились, например, в так называемых диагностических учреждениях, и некоторое время они у нас могут пожить.

В пражском монастыре святой Елизаветы всего три монашенки: аббатиса, мать Конзолата — в возрасте около сорока, потом бывшая аббатиса, ныне уже пожилая Бенигна – ей исполнилось 78 лет, а также героиня нашего рассказа. Одной из них Магдалена по возрасту годилась бы в дочки, а другой — во внучки.

— Учитывая то, что моя биологическая семья уж такая, какая есть, и я с нею не поддерживаю связей – лишь с отцом мы иногда видимся, и после длительного периода времени наши отношения с ним улучшаются – я воспринимаю это мое духовное сообщество, как большую семью. У меня такое ощущение, что сестра Бенигна приходится мне матерью, а сестра Конзолата – отцом, и я чувствую себя их ребенком, который развивается, ребенком, который может ошибиться. Ему есть к кому прийти со склоненной головой – его поймут, сказав, что такое может случиться с каждым.

Фото: Архив сайта alzbetinkypraha.websnadno.cz Иногда сестрам приходится со мной нелегко, однако, они принимают меня со всеми недостатками, которые у мeня несомненно есть, признается весьма самокритичная Магдалена.

— Я должна признаться, что способна быть иногда противной – мы же люди, не ангелы, и в каждом из нас есть часть чего-то врожденного, и, конечно, от него самого зависит, как он обращается со своей собственной изначальной природой. Когда я утомлена или больна, или у меня плохое настроение, они первые, на ком это отражается. И мне иногда трудно справляться с некоторыми проблемами, когда, например, мать Конзолата и сестра Бенигна уезжают на какое-нибудь мероприятие из монастыря.

— Повлияли ли на Ваше решение стать монашенкой и глубокие психологические травмы с детства?

— Когда я решалась на вступление в монастырь, на меня, конечно, повлияло то, что я пережила в своей семье. Но если бы я вступила в монастырь лишь в стремлении затвориться от мира в четырех стенах, я бы и год здесь не выдержала, потому что проблемы есть везде: в семье, в школе и в монастыре. В том случае, когда монастырское сообщество достаточно большое, проблемы в отношениях между сестрами могут быть незримыми, так как вам вовсе не обязательно общаться со всеми, и так можно избежать конфликтов. Проблемы, однако, могут настать, когда в сообществе, например, лишь четыре сестры, и одна настроена против вас — противостояния тогда не избежать. Но я не хотела просто убежать, я хотела помочь тем, кто, как и я, столкнулся или сталкивается с проблемами в юности.

— А о создании своей собственной семьи Вы до этого не задумывались?

— Если бы у меня была моя собственная семья, ту работу, к которой меня так тянуло, к которой я так стремилась, я бы не могла делать и не могла бы посвящать себя тем, кто нуждается в помощи, почти 24 часа в сутки. Я нередко провожу на работе в школе 15 часов, а потом еще на горячей телефонной линии служу или как-то иначе включаюсь. Я бы не могла привести девочек, которых выбросили из их же дома, к себе домой.

Фото: Архив сайта alzbetinkypraha.websnadno.cz Думаю, что такова была моя мотивация, хотя, конечно, не могу сказать, что я в этом абсолютно уверена. В школе я работаю более трех лет, а в монастыре живу уже семь лет. И все эти четыре года у меня была цель, но я не знала, удастся ли ее добиться. Уверенным в этом не может быть никто.

— Не закрадываются ли порой в душу сомнения в правильности избранного Вами пути?

— Наша бывшая мать-настоятельница, а ныне сестра Бенигна, всегда мне говорила и говорит до сих пор – уверенными мы можем быть лишь спустя два часа после смерти, тогда мы уже знаем, что останемся в ордене, потому что в иных обстоятельствах нельзя быть абсолютно в этом уверенной. Как только вы будете совершенно уверены в себе и в том, что стопроцентно в монастыре выдержите, это сигнал о том, что с вами что-то не совсем в порядке. Потому что если бы у нас была полная уверенность уже здесь, наша вера была бы напрасной, да?

Родители сестры Магдалены разводились дважды: первый раз, когда перворожденной дочери было пять лет, и это уже тогда было для Магдалены, то есть, тогда еще Веры, очень ощутимо – она чувствовала, что над семьей нависла угроза.

— Родители потом помирились, результатом чего стало рождение моей сестры, после этого они вновь собрались разводиться, и …. опять родилась еще одна моя сестра. В конце концов, мама начала гулять «на стороне», а я должна была заботиться о маленьком ребенке. Эта забота как таковая мне бы не мешала, но я, в принципе, стала всецело замещать мать. Поняла я это, однако, лишь в возрасте 12-13 лет, чувствуя, что я уже не в состоянии одновременно учиться и быть сестре матерью.

— И именно в тот период изменились Ваши отношения с матерью?

Фото: Архив сайта alzbetinkypraha.websnadno.cz — Тогда возникли разногласия между мною и матерью. Они обострились и вследствие того, что на поверхность всплыли ее уходы из дома, начался продолжительный судебный процесс, который неимоверно затянулся, последнее заседание суда проходило примерно лет семь назад. Уже когда я была в монастыре, мне еще раз пришлось присутствовать на судебном разбирательстве. Несмотря на то, что я воспитывала свою сестру с самого раннего возраста, мать заявила в суде, что я не способна о ней позаботиться, и она не позволит мне видеться с сестрой. Она сказала — я ручаюсь за то, что в твоей метрике будет вычеркнуто то, что я твоя мать.

Это было весной того года, когда Магдалена готовилась к сдаче выпускных экзаменов на зрелость. В результате психической травмы состояние девушки было таковым, что отец решил увезти ее из дома к бабушке и дедушке.

— Выпускные экзамены я еще сдала, но у бабушки с дедушкой мне тоже было плохо, я оказалась в роли заложницы семейного конфликта, который и здесь бумерангом настигал меня. Я поступила в Аграрный университет на пражском Сухдоле, однако проучилась там всего лишь год – мои мысли были в другом месте, я чувствовала, что мое внутреннее обращение, которое началось уже задолго до этого, в этот момент достигло пика, и все в этот момент сошлось в одну точку.

— А кто-нибудь из семьи присутствовал в день Вашего ритуала прошения прощения перед вступлением в монастырь, который предваряет обряд облачения в монашеское одеяние – может быть, отец?

— Да, он единственный приехал. Одобрила мое вступление в монастырь и мать — она думала, что я это делаю назло отцу, но мать в ритуале участия не принимала. Отец мое решение принял, хотя и с тяжелым сердцем, так как он надеялся со временем передать мне большое предприятие с тем, что я продолжу семейную традицию. Тем не менее, отец сказал мне — надеюсь, что ты с этого пути не сойдешь, раз его выбрала, но если, говорит, окажется, что ты ошиблась, то ты, конечно, можешь прийти за мной».

— Наметились ли какие-либо сдвиги в отношении с матерью за это время, что Вы в монастыре?

Сестра Магдалена ездит по коридорам монастыря на самокате (Фото: Novinky, Михаэла Фойерзлова) — Если и есть сдвиги, то только в худшую сторону. Я уже даже рада, когда она мне не пишет и не звонит, потому что если она отзывается, то это хуже не бывает. Вот, что она мне написала к моему дню рождения: «28 лет назад я испортила себе жизнь. Всего хорошего». Точка. Больше она ни о чем со мной не хочет говорить. Так что моя семья — здесь, в монастыре, а еще одна семья — в школе, где я работаю, коллеги меня очень поддерживают.

В этом году сестра Магдалена надеется закончить Теологический университет в Праге. Не чужды духу молодой монахини и занятия спортом — уже длительное время преподавательница из Девичьей католической средней школы также дружит с баскетболом — в домонашеское время она даже была участницей республиканских состязаний по баскетболу — и с удовольствием играет в него с девушками – правда, сейчас из-за болезни мяч пришлось отложить. И по длинным коридорам монастыря, экономя время, сестра Магдалена предпочитает ездить на самокате — благо, настоятельница не возражает. Находится у молодой елизаветинки и время для детективных романов и других занятий – к слову, двоюродная сестра Магдалены является автором ряда детективных романов.

— Мне нравится читать различные детективы или книги о Второй мировой войне, Холокосте, о сожженных фашистами чешских Лидицах или, особенно в последнее время, об изобразительном искусстве – появляется столько новинок! Настоятельница уже пугается, что мне еще в голову придет – иногда у нас в коридоре такая вонь и сизый туман стоит, когда я принимаюсь делать восковые свечи. А иногда я отдыхаю так, что сяду перекусить к телевизору. Я также люблю поделки из бумаги, оригами, например, складываю и учу этому наших девушек, а сейчас вот вырезаю 50 рождественских открыток для нашей школы.

Сестра Магдалена еще выкраивает время, чтобы посещать пациентов в больнице при монастыре, а в предрождественское и рождественское время также сыграть им на флейте.

— А иногда просто так сижу и ничего не делаю, во мне как бы завершается то, что происходило в школе — это в тех случаях, когда выпадает трудный день. В школе некогда особо анализировать, повели ли вы себя правильно или нет, только потом я это обдумываю. И в большинстве случаев наши сестры уже такие моменты угадывают и, если только в этом не возникает острой необходимости, даже не обращаются ко мне — они знают, что мне необходимо этот «фильм» до конца прокрутить.

Сестра Магдалена (Фото: Novinky, Михаэла Фойерзлова) — Чехия в целом, в отличие, например, от традиционно католической Польши или достаточно набожной Словакии не благоволит к религии – как реагируют на Ваше монашеское одеяние, например, люди на улице или ученицы католической школы, учрежденной Пражским архиепископством, которые — я поясню нашим слушателям — часто вовсе не являются верующими, так как это не является обязательным условием принятия в данную школу?

— Реагируют очень по-разному и иногда нарочито подчеркнуто. Те, например, с первых курсов, которые настроены антирелигиозно, провоцируют: бросаются друг в дружку ручками или Библией – это довольно часто происходит и меня уже не удивляет.

— И как Вы реагируете на это?

— А никак – вижу, как летит Библия, как падает, и я не поднимаю ее и не призываю провинившуюся таким образом студентку ее поднять. Когда она видит, что я на это не реагирую, она больше этого не делает, так как ей не удалось меня спровоцировать на что-то, чего она, видимо, от меня ожидала. Случаются такие парадоксы: на первом курсе мы с некоторыми воюем, на втором, после которого большинство из них заканчивает учебу, они мне пишут: В Бога не верю, но вы показали мне к нему путь. Или случались такие ситуации – мы играли со студентками в баскетбол, одна из них вела себя просто ужасно по отношению к другим, и я решила ее проучить. Я не дала ей никакого шанса забросить мяч в корзину и обыграла ее.

— Ваши отношения позже сложились?

— В конце второго курса она написала мне: «Люди говорят — Господь с вами, а я говорю — баскетбол с вами, сестра». Ну, просто супер, что еще тут добавить — такое, конечно, порадует. Обратных реакций много. Мои студентки особенно начинают волноваться, когда я больна. Я попала в больницу — пошла лавина писем, и электронных в том числе, куча вопросов — как у Вас дела, как Вы себя чувствуете? Они уже теперь видят, когда я особенно уставшая, и ведут себя вполне достойно, у них сейчас уже, наверное, нет причин для того, чтобы меня еще доконывать в такой ситуации.

— А на улице люди имеют обыкновение реагировать на Ваш монашеский вид?

Фото: Архив сайта alzbetinkypraha.websnadno.cz — Как кто — некоторые перекрестятся, некоторые в нашу сторону плюнут, это у нас далеко не редкость, на что наша сестра Бенигна, например, реагирует словами: «Негигиенично это», а некоторые нас в спешке видимо, путают с трубочистами и по старой традиции хватаются за пуговицу. А иногда мы куда-нибудь отправляемся с сестрой Конзолатой, присядем друг против друга на скамейки, и люди начнут, как сумасшедшие, между нами бегать туда сюда — есть такое поверье, что это приносит счастье. Они, правда, спрашивают у нас позволения – можно, мы между вами пройдем?

— И что Вы им на это?

— Я всегда отвечаю им – бегайте себе на здоровье! А они спрашивают – а Вы сами в такую примету не верите? Говорю – нет, в это я не верю. А некоторые остановятся, спросят про что-нибудь. Иных же удивляет, когда они видят, что в трамвае сидит себе монахиня дa слушает MP3-плеер – я так учусь. Монахиня — и с наушниками, поражаются они, а меня эта их реакция уже не удивляет.

Учится или готовится к урокам в школе сестра Магдалена не только в трамвае — одно из любимейших ее мест, как оказалось, посередине второй скамьи в часовне монастыря — поначалу настоятельница сердилась, что Магдалена почти превратила эту скамью в парту, однако позже ей это разрешила. Принесло ли Магдалене ее преподавание в школе, помимо чувства удовлетворенности, и какой-то специфический опыт?

— Школа меня многому научила. Во многих случаях я не сумела бы реагировать так, как я на людях реагирую сегодня. Вот, например – еду в трамвае, за мной присаживаются двое парней – то ли пьяные, то ли наркоманы, а я как раз читала книгу о наркозависимых, меня это тогда эта тема интересовала. Один из них говорит — ну дела, монашка сидит, небось Библию свою зубрит, я оборачиваюсь и говорю – это не моя Библия, а, может быть, твоя. А он — ну и что же Вы там читаете? Видит, это книга Memento — ну Вы даете, восклицает, это же моя любимая книжка! А я ему на это – вот видишь!

Фото: Архив сайта alzbetinkypraha.websnadno.cz А он спрашивает — так Вы, видать, на наркотики подсели, а я ему – да нет, просто хочу быть осведомленной. Парень все никак не угомонится — небось, все монашенки должны быть девственницами? А я ему прямо и отвечаю – нет, не должны. Да Вы знаете вообще, — парень все не оставляет меня в покое, что такое секс? Я ему и говорю — да, знаю, нормальная человеческая потребность. И только тогда они оба утихли и больше меня не трогали. Думаю, что так реагировать меня научила именно школа,

признается сестра Магдалена, которая в настоящее время также пишет бакалаврскую работу на тему «История конвента сестер елизаветинок на территории Чешкой Республики».

Драматург, режиссер, философ, общественный деятель, последний президент Чехословакии и первый глава независимой и демократической Чешской Республики Вацлав Гавел скончался в воскресенье 18 декабря 2011 года в возрасте 75 лет. Последние дни и минуты своей жизни он провел, как и желал, в своем загородном доме, названном Градечек. Именно там его навещали друзья, разгорались страстные споры и звучали песни преследуемых коммунистическим режимом музыкантов, и именно там, еще задолго до 1989 года, и началась «бархатная» революция, чьим символом Вацлав Гавел стал для всей страны и мира.

Фото: ЧТК Последнее прощание с первым президентом Чехии Вацлавом Гавелом началось в полдень в соборе Святого Вита в Пражском граде с минуты молчания. Проводить экс-президента в последний путь съехались в Прагу 50 заграничных делегаций, но это не только официальное проявление уважения: многие из гостей траурной церемонии были с Вацлавом Гавелом знакомы лично. На скамьях собора Святого Вита сидели бывший президент Польши Лех Валенса, президент Словакии Иван Гашпарович, премьер Великобритании Дэвид Кэмерон, президенты Франции и Германии Николя Саркози и Кристиан Вульф, председатель Европейской комиссии Жозе Мануэль Баррозу, из США, где Вацлав Гавел стал первым, выступившим в Конгрессе демократическим президентом страны бывшего социалистического блока, в чешскую столицу прилетели министр иностранных дел Хиллари Клинтон, экс-президент Соединенных Штатов Билл Клинтон и бывшая глава МИДа США Мадлен Олбрайт.

Заупокойную мессу по Вацлаву Гавелу начал пражский архиепископ Доминик Дука, которого с экс-президентом Чехии связывала дружба, начавшаяся еще в 1981 году в тюрьме города Пльзень, куда оба попали за неподчинение коммунистическому режиму.

Фото: ЧТК «Ясно слышу твои слова, Вацлав, слова, произнесенные при встрече Иоанна Павла II: «Я не знаю, что такое чудо. Но в этот момент я свидетель чуда». Вся твоя жизнь была чудом. Вопреки всему, кажется, исполнились все твои мечты – падение нежизнеспособного режима Гусака, обороняемого советской армией, обновление независимости и демократии.

Но только это не были мечты. Это были самые сокровенные твои желания. Пусть тебя, ласкового и до крайности солидарного с каждым, кто страдает от бесправия, сопровождает Святая Анежка (Агнесса Чешская) в царствии Правды и Любви, в царствии Того, который Есть, как ты сказал при нашей последней встрече», — сказал во время мессы по Вацлаву Гавелу пражский архиепископ Доминик Дука, который встретился с экс-президентом Чехии за несколько дней до его смерти.

Доминик Дука (Фото: ЧТК) В прошедшие дни в культурный центр «Пражский перекресток», создававшийся при активном участии Вацлава Гавела, а также во Владиславский зал Пражского града, где был установлен гроб с телом первого президента демократической Чехии, с ним пришли проститься десятки тысяч человек, которые также оставили свои записи в траурных книгах. Большое количество соболезнований в связи с кончиной Вацлава Гавела прислали официальные представители множества государств мира.

Прислал свое письмо и Папа Римский Бенедикт XVI. Послание Святого Отца было зачитано во время заупокойной мессы в соборе Святого Вита бывшим послом и апостольским нунцием Джованни Коппой:

Фото: ЧТК «В момент народной грусти хочу высказать свои искренние соболезнования. Я вместе с теми, кто собрался в соборе Святого Вита на похоронном обряде, чтобы поручить душу усопшего бесконечному милосердию нашего Небесного отца. Я помню, как отважно господин Гавел защищал права людей во времена, когда народу в вашей стране в них систематически отказывали. Благодарю Бога за свободу, которую ныне обрели люди в Чешской Республике. Как залог духовной силы и утешения, сердечно благословляю всех, кто скорбит в надежде на воскресение для новой жизни», — сказано в письме Папы Римского Бенедикта XVI.

Строки из Книги Иова во время отпевания прочитал актер Йозеф Абрхам, сыгравший главную роль в фильме Вацлава Гавела «Уход», снятом по его одноименной пьесе:

Вацлав Клаус (в центре). Фото: ЧТК «О, если бы записаны были слова мои! Если бы начертаны были они в книге резцом железным с оловом, — на вечное время на камне вырезаны были! А я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию, и я во плоти моей узрю Бога. Я узрю Его сам».

Произнес поминальную речь и нынешний президент Чехии Вацлав Клаус:

«Мы небольшой народ, а поэтому великих личностей у нас немного, тем не менее, мы часто допускали то, что их духовное завещание было деформировано. Однако верю, что с наследием Вацлава Гавела не произойдет ничего подобного. И хотя с Вацлавом Гавелом, несомненно, многое уходит, благодаря последовательности его позиции на протяжении всей его жизни многое все-таки сохранится».

Мадлен Олбрайт (Фото: ЧТК) Последнее слово над гробом Вацлава Гавела произнесла и бывший Госсекретарь США Мадлен Олбрайт:

«Как президент он вдохнул новую жизнь не только в эту республику, но и в глубоко укоренившиеся традиции гуманизма Коменского и Масарика. Как гражданин всего мира он вносил собой свет в самые затененные уголки. Совесть он воспринимал, как орган человека, который необходимо постоянно закалять. Свободу ценил не как самостоятельную цель, а как средство, при помощи которого мы добьемся, что правда победит».

Прощание с первым президентом Чешской Республики Вацлавом Гавелом, но уже в тесном кругу семьи и ближайших друзей, завершилось в большом зале пражского Страшницкого крематория. Прах экс-президента Чехии будет захоронен в семейной могиле Гавелов на пражском Виноградском кладбище.

Мы благодарим наших слушателей за присланные ими соболезнования и отзывы по случаю кончины Вацлава Гавела и очень признательны вам за проявленное участие.

«Вечная память Вацлаву Гавелу!» VECHNAIA PAMIAT’ VATSLAVU GAVELU! Валерий

Прошу принять слова соболезнования по поводу кончины действительно сильного, несгибаемого человека, свято соблюдавшего свои принципы до конца жизни — Вацлава Гавела.

С уважением, В.С.Ситников.

Уважаемые,

самое искреннее соболезнование и сочувствие Вам, сотрудникам Русской редакции Радио Прага и, в вашем лице, Всем гражданам Чехии в связи с кончиной вдохновителя «бархатной» революции – первого президента независимой Чехословакии и Чехии Вацлава Гавела.

С уважением, Римгаудас Мауза, Литва.

Добрый день, уважаемые коллеги!

Фото: ЧТК 24 декабря пройдет вечер памяти Вацлава Гавела в Театре «Суббота» (ул. Звенигородская, 30). В этот вечер, посвященный первой в России сценической постановке знаменитых пьес экс-президента Чехии, писателя и драматурга Вацлава Гавела, пройдет открытый показ спектакля «Haveliada, или похождения президента». В основе спектакля — пьесы «Аудиенция» и «Вернисаж».

На вечер памяти приглашены представители Генерального консульства Чешской Республики в Санкт-Петербурге, Чешско-русского культурного общества имени братьев Чапек и Ассоциации друзей Чехии и Словакии. Тысячи граждан в городах Чешской Республики вечером выходят на улицы, чтобы почтить память Вацлава Гавела. Вместе с ними в театре «Суббота» зажгут свечи и почтут память экс-президента Чехии минутой молчания. Премьера спектакля «Haveliada, или похождения президента» состоялась 25 июня 2011 года и открыла 43-й театральный сезон «Субботы». В России пьеса Гавела поставлена впервые.

С уважением,
Пресс-служба Санкт-Петербургского театра «СУББОТА»

Здравствуйте, уважаемые Друзья.

Печально, что первое электронное послание приходится писать по крайне печальному поводу. Перефразируя Джона Донна, колокол звонит по Европе, и не только единой. Как бы повторяется предвоенная ситуация, когда убийство короля Александра и уход харизматических лидеров Масарика и Пилсудского открыли дорогу дьяволу.А ведь в те времена блок даже невеликих государств вполне мог противостоять насилию. Сегодня всё хуже, хотя Чехия удивила мир, дав ему в одном веке двоих замечательных деятелей, Масарика и Гавла. Не стоит забывать, что оба они были чистыми гуманитариями, умевшими преодолевать патологию профессиональных политиков,юристов и военных,преобладающих ныне всё более. Хотел бы ошибиться, но не вижу после Вацлава Гавла авторитетного деятеля, который мог бы веско возразить безобидному на вид тезису о том, что «нельзя же ориентироваться только на Запад». Последствием этого вполне можно представить предсказуемую сентенцию Америки: » Что ж, это ИХ, ЕВРОПЕЙСКИЙ ВЫБОР.» Если уж узенький Ла-Манш спас Англию, то океан Америку и подавно. А горше всех должны оплакивать Вацлава Гавла даже не чехи, а россияне, которым теперь никто дружески не напомнит, где они начинаются, и где кончаются. Неужели некому теперь указать миру на абсурд здравого смысла, логически безупречно приводящего к новым катастрофам? Мюнхен ведь был так логичен… Вспомним мы все ещё не раз нашего непримиримого будителя мира, которого Господь избавил от нашей глупой близорукости. Простите нас, пан Вацлав.
В. Ильяшенко.

Дорогие друзья из русской редакции,

вчера я был буквально обескуражен новостью о том, что бывший Президент Чешской Республики, писатель и правозащитник Вацлав Гавел ушёл из мира живых. Судьба не предоставила мне возможности лично увидеть и услышать этого великого гражданина Чехии, Европы и мира. Но я был его современником в течение последних нескольких десятилетий, чем горжусь.

Я много слышал о нём в годы коммунистической диктатуры в нашей и вашей стране, когда правдивые новости пробивались к нам сквозь треск глушилок. Знаю, что Вацлав Гавел не раз посещал Россию и Украину, как в должности президента своей страны, так и уже после своей отставки. Последний раз, если мне не изменяет память, он выступал в Сахаровском центре с лекцией. Очень сожалею, что я узнал о том событии с опозданием и не смог приехать.

Разделяю боль и скорбь миллионов чехов, которые в эти дни пришли выразить соболезнование по случаю этой тяжёлой утраты. Прошу принять также и мое выражение скорби и сожаления. Я бы также хотел выразить дань своего огромного уважения этому человеку, положить хотя бы маленький букет цветов на его могилу.

Мир праху великого Президента и великого гражданина Чехии!

С искренним уважением,
Владимир Гудзенко, Город Луховицы, Подмосковье, Россия

Чехия осиротела. Каждый выражает свои соболезнования, как может. Даже пивная U Hrocha, прощаясь с любимым президентом, написала на своем сайте: «Милый Вацлав, круто было с вами посидеть!», а в понедельник, 19 декабря, спустя день после смерти Вацлава Гавела, поэт Евгений Евтушенко написал стихи «На смерть Вацлава Гавела». Они прозвучали на радиостанции «Эхо Москвы», вызвав самые противоречивые реакции. От «Молодец Евтушенко, тряхнул стариной!» и до комментария писателя Александра Проханова», постоянного гостя программы «Особое мнение» на радиостанции «Эхо Москвы».

Евгений Евтушенко В частности, Александр Проханов заявил:

«Эти рыдания, эти влажные глаза и потные пальцы, с которыми наши либералы провожают в последний путь Гавела – они очень неприятны. Поэтому я поздравляю наших кремлевцев с тем, что они воздержались от этих паточных речей».

А вот что рассказал нам Евгений Александрович:

«Когда я писал эти стихи, я говорил не только от своего имени, я думаю, что я выражал мнение всех мыслящих людей в России в том числе. Когда я услышал о его смерти, на меня это подействовало просто страшно. Вы знает, мне позвонили из одной редакции и спросили, не могу ли я что-то написать. Я сказал: «Нет! Нет, я не могу. Да вы что? Дайте мне опомниться! Вы меня просто ошеломили». Вот что я сказал. И все-таки я начал думать об этом. Это стихотворенье – это разговор с собственной совестью».

А теперь послушаем стихи, которые специально для «Радио Прага», прочитал Евгений Евтушенко:

Теперь все не верят политикам на слово,
Не зная, что тайно у них на уме.
Но люди поверили в Гавела Вацлава,
Спасшего право на слово в тюрьме.

И рядом с примазавшимися нуворишами
К его могиле придут в этот день.
Тень Сахарова, что-то не договорившая.
И Палаха не догоревшая тень.
Всегда оккупация – ложь аморальная
К могиле придет, себя сам не простя.
Танкист, застрелившийся где-то в Моравии,
Нечаянно там раздавивший дитя.
И восемь отважных с коляскою детскою
Придут на могилу, плакаты неся.
Моя телеграмма, наивная, дерзкая,
Туда прилетит, пожелтевшая вся.

Рос я вблизи нумерованных ватников,
Двух арестованных дедушек, внук.
Мир я ушами, глазами ухватывал,
И у ноздрей, на свободу был нюх.
Песню поймал среди вьюжного воя
В ближнем Гулаге её не забыть.
Сбейте оковы, дайте мне волю,
Я научу вас свободу любить.

Свобода. Успели вовсю измарать её,
Словно одну из обманутых дур,
Ловко притворные демократии
Тот же скрытый подвид диктатур.
Как нам бациллы бесправия вывести?
Кто в человечестве полностью чист?
Где государство сплошной справедливости,
Кто нас достоин свободе учить?
Как вырабатывать совести правило,
Где вне законов, вражда и война.
Вот что у края могилы Гавела,
Чехия думает, и не одна.
Столько уж лет мы без Гитлера, Сталина,
А на планете всё не путем.
Знаем, что надо свободу отстаивать,
Кто нам подскажет, что делать потом?

По просьбе Евгения Евтушенко, его друг журналист Леонид Шинкарев, автор книги о событиях Пражской весны «Я это все почти забыл», передал текст стихотворения в российское посольство в Чехии. А через наше радио Евгений Александрович передает свою просьбу – он бы очень хотел, что стихотворение было переведено на чешский и опубликовано.

С Вацлавом Гавелом в течение всей недели прощались не только на улицах и площадях чешских городов или за школьными партами, но и во многих храмах страны, где за его душу служили заупокойную траурную мессу. Во многих церквях верующие собирались уже за полчаса до начала богослужения. В костеле Наисвятейшего Сальватора напротив Карлова моста, где панихиду служил друг Гавела, священник и известный чешский теолог Томаш Галик, собрались сотни людей.

Томаш Галик (Фото: ЧТК) Случаются мгновения, когда боль обращается в смирение, а слабость — в силу. Мы будем стремиться к тому, чтобы именно это мгновение предоставило такую возможность. Возможность вдохнуть новую надежду, — с этих слов начал проводы своего многолетнего друга в иное измерение Галик, который также является профессором Карлова университета.

В исторической памяти народа после ухода высокопоставленных государственных мужей остаются отнюдь не отдельные фрагменты, которыми был до отказа заполнен их рабочий день. По прошествии определенного времени лишь историки будут знать, какие законы и международные соглашения президент подписывал, каких министров назначал, в каких страны нанес визит, продолжил Томаш Галик.

— В сознании народа, однако, останется память о том, кем он был, чем по духу и характеру отличалось его президентствование от предыдущего, и каким образом он повлиял на время, в которое жил. Президент, в отличие от всех иных власть придержащих, является представителем иного размера политики. Его роль состоит в том, чтобы ставить цели, вдохновлять и мотивировать людей к их достижению. Рядовые политики могут противостоять друг другу, однако президент должен мобилизовать моральный потенциал в одних и других, в целом обществе, пробуждать позитивную силу и энергию, укреплять надежду.

Фото: ЧТК Однако даже во имя оптимизма глава государства не вправе перестать говорить правду, а Гавел, напоминает Галик, не лишился этой способности называть вещи своими именами, которая подчас могла восприниматься как безжалостность.

— Наше государство не процветает, констатировал Гавел в первом своем выступлении в качестве главы государства, и впоследствии в течение 13 лет ему в роли президента пришлось говорить о многих нелицеприятных вещах. Иногда казалось, что Гавел был одновременно и диссидентом, и президентом, однако тем и отличается надежда, которую дает народу ответственный политик, от оптимизма популиста. Такая надежда отличается правдивостью, хотя у этой правды и терпкий привкус. И в этом Гавел был преемником Масарика.

Благодаря тому, что Гавел остался человеком двух миров – культуры и политики, он мог обогатить последнюю. «Кастрированная в идейном плане политика, базирующаяся исключительно на идеологических схемах, приводит общество в тупик. Основным орудием Вацлава Гавела было и осталось слово», — заключает Галик.

Томаш Галик (Фото: ЧТК) — Но для каждого, кто не является сторонником «ударов ножом в спину» исподтишка, очевидно, что не все слова равны. Слово, несущее ценную мысль, уже является поступком, самым пронзительным образом обогащающим мир. И Гавел привнес в политику новый, неизбитый язык, что к нему пробудило интерес в целом мире. Ведь наш политический язык в подвале тоталитарного режима покрылся плесенью фраз, в чем можно убедиться и до сих пор, или перенял «ньюспик», спешно скопированный из взаимозаменяющего арсенала многих западных и восточных политических профессионалов. Оказалось, что политика не является лишь стратегией власти, но также — на определенном уровне, прежде всего, культурой общения. Я благодарю Вас, господин президент, за Ваше постоянное стремление возвращать политике ее духовный масштаб.

Ряд чешских психиатров признается в том, что они не жалуют Рождество, так как это один из самых тяжелых периодов в их работе. Люди чувствуют, что они почти обязаны в эту пору излучать счастье и находиться в кругу любящей семьи. А если это не так, пусть и не по их вине, депрессий и суицидальных попыток многим не избежать. Нелегко в эту пору приходится и больницам.

Сестра Магдалена (Фото: Novinky, Михаэла Фоереислова) Исключением из них не являются и одни из самых старых лечебных палат в Чехии, больница при пражском монастыре св. Елизаветы. Мы беседуем с членом этого ордена сестрой Магдаленой.

— У нас Рождество грустное, потому что в больнице остаются клиенты, которые здесь уже могли бы и не быть, однако каким-то загадочным образом они все еще здесь, так что это очень грустно, и мы стараемся как-то это настроение развеять.

— Загадочным образом… Что Вы имеете в виду, загадочность способности человека быть черствым?

— То, что у них в семье какие-то проблемы, этих людей не хотят иметь дома. Чаще всего дети так избавляются от ненужных родителей, им ненужных – у нас здесь, в основном, старые люди, которые попадают в больницу после различных травм и переломов. В течение года у нас примерно 90 пациентов – зимой и весной всегда больше, половина их нуждается в нашей больнице с длительным пребыванием именно по этой причине, из другой половины 50% остаются у нас по состоянию здоровья, а 50% уходят домой. Вот и сейчас из ста пациентов лишь 15-20 человек берут домой на Рождество.

Сестры Ордена, рассказывает Магдалена, носят больным причастие для причащения, возят пациентов к исповеди или приглашают священника прямо в свою больницу.

— Мы служим в палатах каждый день, а в период Рождества организуем с сестрами нашего ордена дежурства по палатам, распределяем обязанности и остаемся в палатах дольше. Бывает, что выпадает день, когда в нас особо никто не нуждается, а бывает и наоборот череда дней, когда мы даже все вместе, втроем с сестрами за совместным обедом не встречаемся, потому что у пациентов какие-то неотложные состояния. Однако мы здесь для этого и работаем. А на Рождество стараемся сделать все еще более обстоятельно – делаем обход пациентов, не торопясь, и каждому желаем красивого Рождества. Стараемся сделать пациентам что-то приятное, например, спрашиваем, какая колядка или песенка им нравится, и играем им на флейте, это такой концерт по заявкам.

— Три сестры милосердия на сто пациентов – сколько же длится такой обход?

— Два с половиной часа, но пациентов вместе мы способны обойти лишь по большим праздникам, в остальные же дни мы чередуемся по мере надобности.

— А для тех, кто не причисляет себя к верующим, однако нуждается в том, чтобы лично поговорить с кем-то, кто мог бы их выслушать или посоветовать что-либо, Вы как монашенка приемлемы в роли собеседницы, они уже не делают различий между вами, сестрами милосердия, и остальным медперсоналом?

— В таких случаях пациенты уже не делают различий, и в особенности это касается периода Рождества. Рождество – оно для всех. В нынешнем году мы будем ходить по палатам со статуэткой Младенца Иисуса с тем, что если кто-то захочет понянчить Младенца или просто подержать его в руках, такая возможность у пациентов будет. Если, например, из трех человек в палате желание общаться с нами изъявит лишь один, то мы идем за ним и никого, конечно, не принуждаем говорить с нами. А вот, например, на праздник святого Микулаша (Николая) мы никого разрешения не спрашивали, просто я в роли Микулаша забегала во все палаты подряд.

— То есть, Вы даже ради этого монашеское одеяние отложили в сторону?

— Да, и я наклеила себе усы с бородой, надела парик, так что было весело,

завершает свой рассказ сестра Магдалена, о которой более подробно мы расскажем в нашей рождественской рубрике.