Городок

Русская классика не сходит с чешских сцен, вызывая неподдельный интерес зрителей. Доказательством этого стал и спектакль пражского «Театра в Длоуге» (Divadlo v Dlouhé), представившего на суд зрителей свою интерпретацию пьесы Николая Гоголя «Игроки». Режиссеры Ян Борна и Мирослав Гануш считают произведение русского драматурга, с оглядкой на состояние современного чешского общество, актуальным до боли в сердце.

«Игроки» Рассказ о том, как мошенника обжуливают иные аферисты, полностью отражает то, что происходит сегодня, но никто из нынешних авторов еще не смог рассказать об этом с таким юмором. В этом суть, считают режиссеры.

«Собственно говоря, это трагедия, что пьеса остается столь актуальной.

Не подмажешь, не поедешь. Все друг другу дают на лапу, мораль перевернута с ног на голову. Тот, кто пытается добиться чего-то порядочного – осел. При старом режиме говорили: «Кто не крадет, тот обкрадывает семью». Мы все время крутимся на том же месте. Мы не седлали ни шагу вперед», — считает Мирослав Гануш.

«Игроки» «Это о ломке мира. Когда жил Гоголь, один царь сменял другого, а мир в своих устоях претерпевал серьезное изменение. Точно так же, как и сегодня. Мы живем в период, когда трансформируется капитализм. Демократия наткнулась на препятствие, и ныне нам вновь придется искать этому соответствующие названия. Кроме коммунистов и фашистов свой шанс в такое время ловят и мошенники. Об этом мы и хотим играть», — говорит Ян Борна.

По замыслу режиссеров, актеры играют пьесу на весьма ограниченном пространстве.

Мирослав Гануш «Это выражение концентрированности. Сам Гоголь уже является сгустком отношений и юмора. У нас это пасть — замкнутый, искусственный мир. Мы играем в комнатенке посередине сцены – подиум с четырьмя стенами. В пьесе герою тоже предлагают поиграть в особом помещении, а потом оказывается, что это лишь кулиса. Нас обманывают подобным образом. Кто-то скажет, что это банк, мы туда придем за деньгами, а на следующий день там уже овощная лавка», — с улыбкой замечает Мирослав Гануш.

Общее звучание спектакля режиссеры попытались максимально приблизить современности, намекнув в нем и на актуальные политические события последнего времени, когда одна из женщин-политиков, почти не выбирая выражений, объясняет свои действия в интервью.

«Игроки» «В классическом тексте нет больших изменений. Мы позволили себе лишь в одном случае поменять пол героя – у нас эту роль играет женщина. Мы просто поняли, что и женщины в наше время принимают участие в страшных деяниях – в мошенничестве. Достаточно прислушаться, как некоторые женщины говорят, или же ознакомиться с опубликованными записями некоторых прослушиваний. Прекрасные блондинки используют такой язык, что диву даешься. Они абсолютно беспардонно лгут и воруют. Я думаю, что со времен Гоголя в этом отношении очень многое изменилось. Тогда женщина не воспринималась равной мужчине, ну, а сегодня у нас царит эмансипация. Женщины воруют также как и мужчины. Эмансипацией данный показатель увеличила в два раза», — считает режиссер Ян Борна.

Мирослав Гануш:

«Игроки» «Посмотрите в окно, и вы увидите этих мошенников. Включите телевизор, они там тоже будут. В банке, когда вам понадобится одолжить деньги, то же самое. Я их только не хочу называть по имени, а то на меня подадут в суд».

Ян Борна:

«Собственно говоря, искусство в этом и не нуждается – показывать пальцем. Достаточно, чтобы зрители задумались над заданными вопросами».

Женский акробатический цирк в Мельнице

Прага может похвастаться и новым камерным фестивалем циркового искусства. В начале февраля в Доме культуры «Mlejn» (Мельница) в столичном районе Стодулки состоялся первый смотр, в котором свое акробатическое мастерство демонстрируют исключительно женщины.

«Однажды мы побывали в Финляндии на фестивале женского театра. Он уже не существует, из-за финансовых проблем, но мы хотели эту идею подхватить, одновременно сделав что-то новое. Мы специально выбрали для проведения нашего фестиваля зимний период. Современные цирковые представления можно показывать и в шапито, что приносит свои плюсы и минусы, но мы хотели играть в теплом помещении, чтобы поддержать нашу идею, что современный цирк, это скорее театр», — рассказывает директор ДК «Mlejn» и основатель камерного фестиваля циркового искусства «Fun Fatale» Дагмар Роубалова.

Mualla На первый смотр съехались артистки не только из европейских государств, но, также, например, из Мексики. Конечно, как обычно бывает на первых фестивалях, свое мастерство съехались показать друзья и знакомые.

Дагмар Роубалова:

Double Touch «Мы занимаемся цирковым искусством целенаправленно уже несколько лет. Накопились кое-какие контакты, вот мы и собрали наших друзей, а кто не смог, уже заявил, что хотел бы поучаствовать в фестивале на следующий год. Конечно же, мы хотим продолжить, потому что верим, что это хорошая идея. Да и помещение у нас для этого приспособлено».

Все, кто начинает прерывисто дышать, когда произносится слово цирк, могли во время фестиваля «Fun Fatale» не только посмотреть выступления, но и сами познакомиться с различными акробатическими техниками. Тем более что в Чехии практически нет возможности им научиться.

A Diario «В Чехии этому учиться негде. Есть лишь коллектив Cirqueon, наш Mlejn, Le Grando в Брно и один начинающий ансамбль в Остраве. Но, там еще не ясно, что они делают. Поэтому-то мы и воспользовались присутствием здесь заграничных цирковых артисток, чтобы во время фестиваля они дали несколько уроков. Это мы хотим делать и впредь», — говорит директор ДК «Mlejn» Дагмар Роубалова.

В Праге проходит 6-й Международный фестиваль против тоталитаризма, насилия и за сохранение памяти народа «Mеnе Tekel». В его программу, которая продлится неделю, включены проекции фильмов на данную тему, концерты рок-музыки, дискуссии и выставки. В субботу в здании Верховного суда состоится реконструкция политического процесса 50-х годов с военным летчиком Йозефом Брыксом, связанная с главной частью выставочной части проекта, экспозицией «Преследования военных чехословацкой армии после февраля 1948 года».

Ztracený život — Rakušanky v sovětském gulagu В рамках фестиваля, который возник как реакция на относительное равнодушие общества к судьбам политзаключенных 50-х годов, будет показан Frauen im Gulag («Женщины в ГУЛАГе»), куда вошли свидетельства австриек, испытавших на себе действие этого карательного механизма советского образца и длительное время не желавших об этом говорить, а также документальный фильм о страданиях африканок. Обе ленты сняты австрийской журналисткой и историком Анитой Лакенбергер. Frauen im Gulag дополняет выставка Ztracený život — Rakušanky v sovětském gulagu («Потерянная жизнь»). В витрине «Свидетельства» показаны артефакты, созданные политзаключенными, среди них — сакральные предметы для совершения тайных богослужений, хлебные шахматы, письма и тайные записки.

На сопутствующей «Свидетельствам» экспозиции «Фрагмент свитка Торы» показана судьба Торы, обнаруженной и спрятанной в 50-е годы заключенными тюрьмы Миров. В рамках цикла фотографий Иржи Долежела «Следы памяти» выставлены портреты жителей Оломоуцкого края, прошедших ад концлагерей и тюрем периода коммунистического режима. Они дополнены аудиозаписью, на которой можно услышать историю отдельных заключенных из уст их самих. Вопрос директору и инициатору фестиваля Яну Рержихе.

Ян Ржержиха — На фестивале будет проходить день Румынии или день свободного Китая, в связи с чем в Городской библиотеке состоится проекция документального фильма «Десять лет отваги. Как вам удалось связаться с китайской диссиденткой Lu š-pching, которая также прошла испытание тюрьмой и ныне является гостьей «Mеnе Tekel»?

— Ей удалось покинуть Китай, но это было очень драматично. Она сотрудничает с New Tang Dynasty Television (NTDTV), штаб-квартира которой находится в Нью-Йорке. Это независимая спутниковая репортажная телевизионная станция, основанная китайцами, живущими за океаном и критически относящихся к режиму в Китае. Они заинтересовались нашим фестивалем еще тогда, когда он только зарождался, и ежегодно в рамках его проведения выходят на связь с нами. А в нынешнем году они внесли свой вклад в наш фестиваль, предоставив нам материалы и свидетельства о нарушении прав человека в Китае для нашей выставки в Каролинуме.

— Предполагали ли Вы, что относительно небольшое мероприятие, каким «Mеnе Tekel» было в пору своего рождения, перерастет в международный фестиваль?

— Думаю, что эта тема достойна того, чтобы стать крупным фестивалем. В самом начале нам очень помогла чешская Конфедерация политических заключенных и особенно ее председатель Надежда Кавалирова. Они поддержали нашу инициативу, несмотря на то, что семь лет назад озвучивалось мнение о том, что пора провести жирную черту под прошлым и не надо к нему постоянно возвращаться. Мы же исходим из обратного и считаем, что равно так, как нужно напоминать о Холокосте и Второй мировой войне, следует напоминать и о коммунизме, сравнимом с нацизмом и Холокостом.

— Какие у вас были изначально представления о будущем фестиваля?

— Изначально мы думали, что понадобится два-три года, чтобы лед в этом направлении тронулся, но с удивлением для себя выяснили, что молодые люди начали проявлять к этой теме намного более активный интерес, чем представители среднего или старшего поколения, которые этот режим сами пережили. Именно молодежь помогла нам осознать, что все это остается актуальным. Изначально мы ограничивались лишь темой прошлого на территории Чехии, но тоталитаризм не сдается, он мимикрирует. То, что происходит в Китае, Корее, на Кубе … некоторые абсурдные ситуации возвращают нас в средневековье, невозможно, чтобы это продолжалось.

В предыдущей нашей передаче «Чешское искусство: от камня к монитору» мы слушали рассказ об авторских правах в эпоху Средневековья, а также о том, по какому принципу функционировали средневековые мастерские. Познакомились мы и с тем, как появлялись в этот период алтари. Сегодня мы остановимся у нескольких из них.

Святойиржский алтарь Как мы уже имели возможность узнать, с восхождением на чешский трон Владислава из династии Ягеллонцев, для художественной жизни в чешских землях открылись новые благоприятные перспективы. Из архивных источников известно, что первые целенаправленные дотации Владислава Ягеллонского в сферу искусства, были осуществлены вскоре после его прихода на чешский трон. Уже в 1470-х годах он потребовал изыскать финансовые средства на реставрацию Пражского Града, особое внимание было уделено собору Святого Вита, куда после лет пльзеньского «изгнания» вновь вернулась Святовитская капитула. В 1484 году король переселяется в прошедший обширной реконструкцией и достройкой Пражский Град, и с этим же периодом связано постепенное формирование дружины ремесленников, которые работали над заказами, поступавшими от двора. В изобразительном искусстве в этот период происходит заметное изменение формы художественного выражения.

«Ключевым памятником станковой живописи в чешских землях 1470-х годов является Святойиржский алтарь. Свое имя он получил по названию того места, для которого он был заказан – самого старого монастыря бенедектинок в Чехии – монастыря Святого Иржи, или Георгия, находящегося в Пражском Граде. Лишь по счастливому стечению исторических обстоятельств этот запрестольный образ дожил до наших дней практически в целости, поскольку монастырь был упразднен в ходе Йозефинских реформ, и до этого его судьба складывалась весьма непросто. Поэтому нетрудно догадаться, что от его первоначальных интерьеров мало что сохранилось. Сам сюжет повествует зрителю исторические факты – на внешних сторонах створок, которые были видны при закрытии алтаря, изображены меценаты, аббатисы монастыря и неизвестный каноник, который состоял в епархии местного женского конвента», — рассказывает куратор экспозиции Средневекового искусства Национальной галереи, размещенной в Анежском монастыре, Штепанка Хлумска.

Базилика и монастырь святого Йиржи Конвент Святого Иржи с момента своего основания занимал особое положение среди пражских женских монастырей. С самого начала он был очень тесно связан с династией Пржемысловичей, а костел Святого Иржи стал местом погребения членов династии. Там же была похоронена и патронесса чешских земель святая Людмила. Местные аббатисы пользовались особой привилегией – принимать участие в короновании чешских королев, полученной ими еще от Карла IV. После Гуситских войн в период правления короля Иржи из Подебрад монастырская жизнь возобновлялась очень неспешно. Заказ Святойиржскго алтаря был поэтому тесно связан как раз с возрождением монастырской общины.

«Центральную часть алтаря украшает великолепная и очень красноречивая сцена смерти Девы Марии особенного иконографического типа, который, безусловно, встречается и в других произведениях центрально-европейского происхождения, а также и на нашей экспозиции, например, в Роудницком триптихе. Центральным мотивом Святойиржского алтаря является коленопреклоненная Дева Мария во время последней молитвы в окружении апостолов, которые ее духовно поддерживают. Мы можем видеть святого Петра, который стоит над Ней с кропильницей и другого апостола, держащего открытую книгу, по которой молится Богородица».

Среди специалистов широко известно, что Мастер Святойиржского алтаря считался признанным мастером миниатюрных деталей. Одним из первых в чешских землях он начал очень подробно уделять внимание окружающей реальности, например, пейзажным планам. На левой створке алтаря мы можем видеть сцену, где Святой Иржи сражается с драконом. В ней на заднем плане великолепно изображен пейзаж с замком. В соответствии с легендой Святой Иржи выехал за стены этого града, чтобы сразиться с драконом, изводившим местное население. Иржи выиграл битву, убил дракона, освободил принцессу, а большая часть населения города, благодаря победителю, обратилась в христианство.

Святойиржский алтарь «На оставшихся полях створок нам представлены традиционные сцены Марианской иконографии – Благовещение, Посещение Девы Марии и Поклонение волхвов. Интересно то, что на некоторых частях изображения еще сохранились части украшений, в которые вкладывались пластические элементы – имитации драгоценных камней или полудрагоценные камни. Кроме великолепной детальной проработки лиц, зритель, безусловно, заметит, что особое внимание авторы уделили текстурам. Это являлось характерным как раз для художественного круга, из которого, в стилевом отношении, исходила мастерская Мастера Святойиржского алтаря – круга Нюрнбергского искусства, а также тогдашнего силезского Вроцлава. Очень часто в декоративном искусстве этих кругов использовались техники набивного узора, наложенного на оцинкованную фольгу, или же созданного на меловой основе, как это было сделано в случае Святойиржского алтаря. Именно эти техники помогали возбудить в зрителе ощущение реальности изображения. Это ощущение также дополнялось искусственной тушевкой в плоскости. Именно благодаря всему этому Святойиржский алтарь относится к величайшим памятникам нашей живописи», — подытоживает Штепанка Хлумска.

Неподалеку от Святойржского алтаря на экспозиции средневекового искусства находится так называемый Туновский триптих или же алтарь с Мадонной в окружении святых, также принадлежащий мастерской Мастера Святойиржскго алтаря. Чем он интересен, мы узнаем чуть позже, а сейчас наше внимание, как и любого гостя экспозиции, просто не может не обратиться к двум изображениям загадочной формы, находящихся на стендах слева. Изображения эти треугольной формы и первоначально выполняли функцию двустороннего фронтона створчатого алтаря. Это, так называемые, Каденьские фронтоны – фронтон со святым Вацлавом и ангелом – цикл из четырех изображений с несохранившегося створчатого алтаря из францисканского монастыря в Кадани на севере Чехии. Как мы уже говорили в предыдущей нашей передаче, понятие авторства и индивидуальности художника в Средние века имело иное значение, чем в наши дни.

Святойиржский алтарь «Это же касается и Каданьских фронтонов, великолепных произведений, где долю участия главного мастера невозможно недооценить. Однако и в рамках одной иконографии, например, Святого Вацлава, который появляется как на Святойиржском алтаре, так и на Каданьских фронтонах, мы можем проследить, как протекала работа в рамках мастерской и менялись прототипы в изображениях. Там работало одно поколение – то есть в течение 20 и более лет – и одни и те же прототипы постоянно видоизменялись, но, тем не менее, оставались читаемыми, поскольку это было чем-то вроде фирменного знака мастерской».

Мастер Святойиржского алтаря стал одним из первых анонимных мастеров эпохи готики, кисти которого (совместно с коллегами) принадлежало более одного произведения. Последним из выставленных является так называемый Туновский триптих, о котором мы упомянули ранее. В нем точно так же мы можем наблюдать сотрудничество авторов мастерской, о котором мы уже рассказывали – сочетание в одном произведении участия как более так и менее талантливых живописцев. По сравнению с предыдущими упоминавшимися изображениями в Туновском триптихе более заметна доля участия не столь талантливых мастеров. Сюжеты триптиха практически полностью копируют Марианскую тематику Святойиржского алтаря.

«В случае Туновского триптиха мы можем видеть, что типы изображений лиц или в целом подход к композиции повторяют Святойиржский алтарь с учетом прототипов мастерской. Тем не менее, даже обычный зритель способен отметить более грубое художественное исполнение в противовес Святойиржскому алтарю. Между тем, даже на внешних сторонах створок Святойржского алтаря мы можем отметить большую долю участия сотрудников мастерской, нежели на внутреннем центральном изображении Девы Марии во время последней молитвы», — заключает Штепанка Хлумска.