Новый камерный спектакль пражского театра «На Виноградах» по пьесе Кэролл Рокамора, вдохновлен личной перепиской драматурга Антона Чехова и актрисы Ольги Книппер, ставшей музой писателя в последние годы его жизни. Режиссер и переводчик пьесы Лида Энгелова, вместе с исполнителями ролей Даниелой Коларжовой и Ладиславом Фрейем предлагают зрителям остановить бег времени и задуматься о самом сокровенном.
Фото: Виктор Кронбауэр (театра На Виноградах) Лида Энгелова: «Я люблю Чехова, как автора. В пражском театре «Viola» по рассказам Чехова я поставила два спектакля – «Тысяча и одна страсть» и «Как-то нам не повезло». Кроме этого я ставила пьесы Чехова в театрах и радиопостановки по его рассказам. Я очень рада, когда чеховские спектакли появляются в моей жизни. И спектакль «Твоя рука в моей ладони» я считаю третьей частью упомянутых постановок, которые идут на подмостках театра «Виола». Это коллаж, наподобие чеховского рассказа, написанного автором на основе жизни самого Чехова и его отношений с Ольгой Книппер. Рассказ о большой красивой любви, которую человек встречает один раз в жизни. Рассказ о жизни людей, которые встретились не в то время и не в том месте. Многие пережили подобное. В спектакле мне было важно предоставить чешским артистам возможность высказать свою любовь к Чехову и темам, закодированным в его произведениях. Мы пытаемся играть о душе чеховских произведений».
Как Вы для себя переводите название этой пьесы? Встречаются несколько вариантов перевода, например, «Нежно жму Вашу руку» и «Крепко жму Вашу руку».
Фото: Виктор Кронбауэр (театра На Виноградах) Лида Энгелова: «Я для себя выбрала более нежный вариант – «Твоя рука в моей ладони». Мне кажется, это ближе всего к английскому оригиналу».
Некоторые сцены в спектакле, а это вкрапления отрывков чеховских пьес, построены, как дуэль. И зритель именно так это и прочитывает, как поединок героев. Как Вам кажется, Чехов и Книппер остались бы вместе, если бы они оставили театр, который их и свел?
Лида Энгелова: «Есть цитата из нашей постановки: «Ты спрашиваешь, что такое жизнь? Это все равно, что спрашивать – что такое морковка? Морковка – это морковка. Больше мы ничего не знаем. Кто, знает?! Может быть – да. Может быть – нет. Самое интересное, что Ольга Книппер, будучи немкой, после смерти Чехова осталась жить в России. Она пережила Первую мировую, революции, коммунистический режим, сталинские репрессии, Вторую мировую войну. Кто знает, что было бы с ним? Ольга Книппер пережила после смерти Чехова то, чего он сам даже не мог и ожидать».
Фото: Виктор Кронбауэр (театра На Виноградах) Для своей постановки Вы выбрали исполнителей, которые старше, чем герои пьесы. Это помогает актерам воплотить их роли?
Лида Энгелова: «Я исхожу из того, что Чехов сам говорит в пьесе: Мне 41, но я чувствую себя стариком. Для меня было важно выбрать актеров старше, чем их герои. Многого, о чем в пьесе говорится, молодые актеры еще не способны осознать. И в заграничных постановках пьесы никому не пришло в голову приглашать молодых актеров».
«Меня увлек диапазон — от юмора к жуткой грусти, захватила динамика этих перемен. Вдобавок, в пьесе, в роли закодирована и связь с театром, который представляет собой сплав прекрасного и безнадежного. А к тому еще и жизнь, которая сама по себе трагикомедия. Их любовь была очень крепкой, но отношения страшно сложными. Чего стоит, например, одно только расстояние, физически их разделявшее. К тому еще, он же был врачом, и четкое понимал все ограничения, связанные с неизлечимой по тем временам болезнью. И, несмотря на все обстоятельства, он создал не только восхитительные произведения, но и был способен подарить своей жене столь глубокие чувства. Это были идеальные отношения, хотя и очень сложные», — поделилась после спектакля своими ощущениями актриса Даниела Коларжова.
Фото: Виктор Кронбауэр (театра На Виноградах) «Это особый жанр – инсценированное чтение. Это не реальные фигуры – Чехов, Ольга Книппер. Мы «выскакиваем» к зрителям с какой-то информацией, потом на мгновение возвращаемся к диалогам, описанным в письмах спорам. Это не театральная пьеса в чистом виде. Но, это оптимально. Мы, учитывая возраст, обладаем определенным опытом, как профессиональным, так и жизненным. Это позволяет, где-то лучше, где-то менее удачно, отстраниться от героев и взглянуть на происходящее с определенной долей юмора, потому что мы, например, уже пережили в своей жизни подобную боль. Но подходить к этому нужно очень чутко».
С исполнительницей роли Ольги Книппер соглашается и ее партнер — Ладислав Фрей.
«Я бы сказал, что годы ни в коем случае не мешают. Дело не в физическом, а ментальном возрасте. Актер, играющий роль, осваивает не только слова героя, но и чувства, вникает в его жизнь. Я очень рад, что мы работали над этим спектаклем. У меня вдруг появился абсолютно иной взгляд на его произведения. Это доказывает, что творчество Чехова вне времени. Каждое поколение открывает своего Чехова. Это доказано и тем, сколько спектаклей по чеховским произведениям идет на чешских сценах».
— Оно есть у любого человека, конечно, есть. Просто моя работа – это показать на сцене не только болезнь, не только страдание и переживание, моя работа – это показать вот это, но потом показать катарсис, как из этого выкрутиться, чтобы люди не ушли со спектакля с повешенными носами. Это самое главное. И такого в «Дереве» не бывает. Можно сделать очень сильную вещь – тяжелую, депрессивную, страшную, но мы обязательно должны привести людей к выдоху. Чтобы им стало понятно, что это все проходит. Без позитивного финала, без позитивного ощущения после спектакля это было бы не «Дерево». Чем глубже мы людей посадим вниз, тем выше мы должны их поднять потом. Это трудно, потому что все мы плачем по ночам, страдаем и у каждого свои заморочки. У вас тоже есть, у меня тоже есть. Это показать на сцене – не проблема, а вот как подняться из этого наверх – это будет посложнее. 
