Городок

Вот уже 25 лет бывший диссидент, писатель и музыкант запрещенной в социалистической Чехословакии группы The Plastic People of the Universe Петр Плацак ходит по судам, пытаясь добиться справедливости из-за случая, произошедшего в июне 1989 года. В какой-то момент кажется, что справедливость достигнута, что виновные будут наказаны, однако очередной суд выносит неожиданное решение, и дело давно минувших дней начинают рассматривать снова.

Фото: ЧТ24 В 1989 году Петру Плацаку было 25 лет. Юноша из интеллигентной семьи, сын диссидента, сам ставший противником того режима. Музыкант, участник митингов и акций, организаторов которых власть строго наказывала.

В июне того, ставшего последним для режима, 1989 года, Петр Плацак и еще тридцать человек проводили манифестацию в пражском парке Стромовка. Акция даже не касалась политики, демонстранты протестовали против вырубки деревьев.

Однако недовольных разогнали, избили, многих увезли в милицию. Сам Петр Плацак был схвачен четырьмя сотрудниками StB (это чехословацкий аналог КГБ). Они посадили его в машину и вывезли в лес. Там они отобрали у Петра Плацака документы, зверски избили и уехали, оставив умирать. Но юноша выжил, с трудом он добрался до города, где врачи оказали ему помощь.

После того случая в лесу он решил, что виновные – то есть работники StB, выполнявшие приказы коммунистического государства – должны понести наказание.

Виновных не могут наказать уже 25 лет. А за необычным делом следят и журналисты, и бывшие диссиденты, и простые люди, не желающие забывать о преступлениях коммунистического режима. Среди людей, активно наблюдающих за процессом «Плацак против StB» — адвокат и журналист Томаш Немечек. Скажите, а имеет ли вся эта борьба смысл? Двадцать пять лет бороться с ветряными мельницами.

— Я очень рад, что Петр Плацак не сдался, он даже написал обо всем книгу, в которой назвал все имена, описал все детали. Эта книга получила многочисленные премии. Почему вообще об этом случае до сих пор говорят и его рассматривают суды? Потому что Петр Плацак повел себя очень правильно еще тогда, в июне 1989 когда. Как только работники StB его избили, он выступил в эфире «вражеских» радиоголосов, рассказал об этом. Он пошел к врачам, они составили протокол, освидетельствование, подтверждающее, что тот избит и покрыт многочисленными гематомами. Врач, к которому Петр Плацак тогда обратился, еще жив, он выступал свидетелем в суде. В свое время Петр Плацак повел себя как Дон Кихот, он еще в июне 1989 года написал заявление в прокуратуру, обвинив министерство внутренних дел Чехословакии, которому подчинялось StB. И только потому, что доказательств и свидетельств того преступления сохранилось так много, суд прошел и еще будет продолжаться. Есть доказательная база. И обвиняемым в свое время вынесли верные приговоры. 2 года, 1,5 года и 1 год заключения. Так и должно быть. Все правильно.

Дело дошло до Высшего суда

Петр Плацак (Фото: ЧТ24) Томаш Немечек использует слова «в свое время». В этом и есть самая интересная часть этой истории. Петр Плацак начал борьбу с StB в 1989 году, за несколько месяцев до «бархатной революции». Понятно, что тогда его заявление не стали рассматривать. Второй раз Петр Плацак написал заявление в прокуратуру в начале девяностых, однако в то время правоохранительной системе было не до «мелких» дел, и уголовное дело в отношении бывших работников спецслужб снова не возбудили. Но бывший диссидент не сдавался, и в 2007 году опять обратился в прокуратуру.

На этот раз она завела дело. В нападении на Плацака в 1989 году участвовало четыре работника StB, к моменту заведения дела и началу суда, один из них уже скончался. На скамье подсудимых оказалось три человека. В конце 2012 года им был вынесен приговор. Он устроил как прокуратуру, так и Петра Плацака.

1,5 года и 1 год тюрьмы двум преступникам, а третьему, работавшему водителем и лично не избивавшему Плацака, 2 года условного заключения. Но адвокаты осужденных подали апелляцию. Городской суд пересмотрел приговор, вынесенный районным судом, и решил, что на совершенное преступление распространяется понятие «срока давности». Приговоры были отменены.

Тогда Петр Плацак с адвокатами обратились в Высший суд. Высший суд вынес свой вердикт. Его решение заключалось в следующем.

Во-первых, городской суд начал отсчет срока давности этого преступления с июня 1989 года. Это неправильно. До ноября 1989 года, то есть до смены власти, прокуратура и суд не могли провести независимый процесс и судить самих государство, то есть самих себя. Так как тот режим явно нельзя назвать демократическим.

Во-вторых, на преступления коммунистического режима, а работники StB были не хулиганами, напавшими на человека, а представителями власти, срок давности не распространяется. В 1999 году в Чехии был принят закон, в соответствии с которым на преступления режима, совершенные в период со дня коммунистического переворота в 1948 году до «бархатной революции» 1989 года, срок давности или не распространяется вообще, или он значительно дольше, чем на рядовые уголовные дела.

Чьи права важнее? Жертв или преступников?

Фото: ЧТ24 К примеру, в прошлом году в Чехии осудили 89-летнего старика, участвовавшего в начале пятидесятых годов в проводимом коммунистами под предводительством Клемента Готвальда «раскулачивании» богатых слоев населения.

Таким образом, после решения Высшего суда дело Петра Плацака вернулось в городской суд, где будет рассмотрено снова.

Снова слово адвокату и журналисту Томашу Немечеку.

— Судебная система в мире, до Второй мировой войны, даже не могла представить, что преступником может являться государство. Невозможно было и подумать, что именно государство олицетворяет собой зло и покрывает тех, кто от его имени осуществляет преступления. До Второй мировой войны в мире была иная ментальность. Потом судили фашизм, позже начались процессы над преступлениями коммунизма, на которые не должны распространяться сроки давности. Преступления коммунизма логично и разумно сравнивать с военными преступлениями. В свое время конституционный суд Чехии решал: чьи права важнее соблюдать? Жертв или преступников того режима? И разумно рассудил, что жертвы преступлений режима, важнее и ценнее. Это было справедливое решение.

Мы обратились к председателю пражского городского суда и одновременно почетному председателю ассоциации судей Чехии Либору Вавре. Он очень осторожно комментирует дело Петра Плацака. Это связано с тем, что не исключено, что именно он может оказаться судьей на новом процессе. А судья не может быть предвзятым.

— Для меня проблема заключается в том, и это проблема государства, то есть существующей системы, что битву ведет пан Плацак. В нормальных странах обвинять преступников должна прокуратура, обвинять должно государство. Прокуратура должна сама найти преступника и возбудить дело, а не так, что жертва подает заявление в прокуратуру.

У государства нет политической воли судить преступления коммунизма

Иллюстративное фото: Филип Яндоурек, Чешское радио — Радио Прага Но как же быть с понятием «срок давности»? Снова слово судье Либору Вавре.

— Срок давности — это юридическое понятие, это часть общей системы соблюдения прав человека. Понятно, что наибольшие проблемы в трактовке этого термина, и это доказывает история права, возникают в связи с преступлениями конкретных людей во времена тоталитарных режимов и являющихся своего рода частью того режима. После победы над фашизмом весь мир признал, что представители нацизма должны быть осуждены вне зависимости от того, когда они совершили преступления. Многих преступников, соверших преступления во время войны, тех, кто еще жив, поймали и судят только сейчас. Похожая проблема возникла после «бархатной революции» и у нас. По многим причинам людей, совершивших преступления во время коммунизма, не преследовали и не предъявляли им обвинения в 1990 году. Не сделали это и в 1991-1992 годах, когда еще можно было найти множество свидетелей коммунистических преступлений. Сейчас многие забывают детали тех преступлений, многие просто умирают от старости. Умирают как преступники, так и их жертвы. Но проблема в том, что в Чехии никогда не было политической воли всерьез осудить преступления того режима. Посмотрите хотя бы, насколько популярна коммунистическая партия и в наши дни.

Судья Либор Вавра думает, что в свое время государство совершило ошибку, не возбудив дела в отношении многих преступлений, совершенных коммунистическим режимом. Однако очень многие считают, что все познается в сравнении. Скажем, в большинстве стран бывшего Советского Союза тема преступлений коммунизма практически не поднимается и тем более не доходит до судов. Продолжает судья Либор Вавра.

— Насколько я знаю, на территории бывшего социалистического блока не проводились никакие независимые социологические исследования по поводу того, велись ли суды в связи с преступлением прошлых режимов, сколько таких судов было и так далее. Официально таких данных нет. Но когда я общаюсь со своими коллегами из стран бывшего СССР, они поражаются, насколько, по их мнению, далеко зашла Чехия по этому вопросу. Они просто этим шокированы. То есть мы для них очень успешный пример. Во многих бывших соцстранах о преступлениях того режима даже не начали говорить, за исключением совсем экстремальных случаев. Так что я скажу так: у нас нет повода радоваться, но есть повод хотя бы для маленькой гордости.