Городок

В Праге гостит известная немецкая поэтесса и писательница, лауреат Нобелевской премии по литературе 2009 года Герта Мюллер. Уроженку немецкоязычного поселка в Румынии преследование тайной полиции вынудило в 1987 году к эмиграции в Германию. Писательница, которая также является активным общественным деятелем, присутствовала на вручении чешской литературной премии Magnesia Litera, а в четверг вечером состоялось ее авторское чтение произведений и встреча с журналистами.

Герта Мюллер (Фото: ЧТК) Нобелевский комитет особо отметил присущую ее творчеству «сосредоточенность в поэзии и искренность в прозе, с которой она описывает жизнь обездоленных». На чешский переведены три романа Мюллер — в 2010 году Cestovní pas (Der Mensch ist ein großer Fasan auf der Welt, по-русски «Загранпаспорт»), в том же году Rozhoupaný dech (Atemschaukel) — на русском «Качели дыхания», история пятилетнего нахождения матери Герты в концлагере под Донецком, вышла в 2011 году, и Srdce bestie (Herztier). «Сердце-зверь» также вышла на русском. По словам Мюллер, более всего из чешских писателей на нее повлиял Богумил Грабал, и в его творчестве ее особенно поражает юмор — чешский юмор. Очень значимым для нее является и Франц Кафка.

Переводчица Герты Мюллер на чешский язык Радка Денемаркова ответила на вопросы Радио Прага.

Радка Денемаркова — Чем исключительна эта писательница, по вашему мнению?

— Герта Мюллер совершенно исключительна тем, сколь целостна она в том, как пишет и как живет. Я знаю немного таких людей. Она была такой до вручения ей Нобелевской премии и такой же осталась после этого. Она не только переплавила ею пережитое в высоко стилизированные литературные произведения, но и до сих пор очень чутко воспринимает несправедливость, происходящую как в Европе, так и в мире, осуждает и воюет против антисемитизма, расизма и любых форм тоталитарного правления. Это большая редкость.

— Перевод трех книг, которые были вами осилены, достаточно длительный строк для обстоятельного погружения в стихию иного языка. Каков он, язык Мюллер?

Герта Мюллер (Фото: ЧТК) — Это язык особый, новый, она как будто умыла его и возвращает словам их смысл, потому что слова нам изменяют, и Герта Миллер знает это. Я решилась на перевод ее произведений, хотя и знаю, что мне предстоит выслушать многие упреки. Решилась, потому что слышу ее текст, я понимаю его, я подключена к нему, так что здесь дело не в отдельных словах. За каждым ее словом стоит огромный человеческий опыт и вескость. И я уверена в своем чешском языке, который я ей посвятила и подарила. Я всегда очень ответственно подхожу к тому, кому я посвящаю свое время, потому что я могла бы посвятить его своим книгам, своим героям, и это время не является бесконечным.

— Осознает ли это и Герта Мюллер, в том, что касается вашего переводческого труда, который откраивает время от вашей собственной литературной деятельности?

— Да, осознает. Мы уделили время друг другу, это было очень трогательно. Она очень поддержала меня – конечно, она знает мои книги, которые вышли в Германии. Герта Мюллер сказала, что ее радует, что ее книги переводит писательница, а я ответила, что и мне хотелось бы, чтобы мои книги переводили писатели, и я сама перевожу так, как мне хотелось бы, чтобы переводили мои тексты — никакого закручивания с отдельными словами, важно понимание целого, понимание, почему человек пишет.

Последней книгой Радки Денемарковой является Kobold. Přebytky něhy. Přebytky lidí («Коболд. Излишки нежности. Избытки людей») — это двойной роман. Ныне она работает над новой книгой. О чем она?

— Тема все та же – как выдержать жизнь. Как ее выдержать и остаться при этом порядочным человеком. Тема — и само пространство, в котором я живу, пространство Центральной Европы и Чехии, ложь, которая висит здесь в воздухе – на все это я ищу ответы. Действие происходит с конца XIX столетия и до 2011 года

Мы продолжаем экскурсию по комплексу Чешского радио, сегодня мы осмотрим новое здание. Архитектор Олег Фетисов нам поможет понять, чем этот дом уникален и удивителен.

Мы покинули историческое здание радио начала 30-ых годов прошлого века и вошли в не менее интересное новое здание, построенное в 2000 году по проекту пражского архитектурного бюро A.D.N.S.

Олег Фетисов: Мы попадаем в совершенно современное пространство, в котором доминирует бетон, стекло, глянцевый серый пол, современная мебель.

Здесь бетонные стены. Я знаю, что многим посетителям это не нравится, люди часто спрашивают «у вас что, не хватало денег для отделки стен?». Мы говорим, что денег хватало и что серый бетон это, что надо. Это то, что надо?

Олег Фетисов: Действительно, данная отделка помещения может вызвать множество споров и дебатов. На самом деле, это специально продуманное решение, здесь использовались специальные виду опалубки и специальный вид бетона. В данном случае мы имеем немного необычную поверхность, которая выполняет определенные эстетические функции, но главным образом, она отображает замысел архитектора. Неформальным доказательством может служить композиция стен. Мы можем посмотреть на рисунок членения стен, который говорит о том, что это не случайная отделка. Это тщательно спланированная, вымеренная работа архитектора.

То есть, то, что выглядит просто как случайно набросанные бетонные панели, это продуманный рисунок?

Олег Фетисов: Да, мы ведь видим, как оно центрировано, закомпановано. На первый взгляд эти линии могут показаться каким-то сумбурным проявлением дерзкого конструктивизма, когда архитектор хочет показать какие-то конструкции и неординарность своего решения. А на самом деле видно, что все совершенно неслучайно, все закомпановано с оконными проемами, закомпановано с плоскостью стены. Чувствуется ритм и метр композиции.

Посмотрим, что собой представляют студии.

Олег Фетисов: Студия впечатляет. Мы попали в пространство, где красиво использовано дерево, стекло и интересная мебель. Сразу видно, что перед архитектором была поставлена задача принять максимальные меры по звукоизоляции, об этом говорит толщина стен и оконных проемов.

Кстати, очень редко встречаются звукозаписывающие студии с окнами. Я лично, кроме как в нашем здании, такое никогда не видел.

Олег Фетисов: Да, использование в помещениях такого типа оконных проемов очень удивляет. Архитектор принял смелое, но правильное решение. Я думаю, что специфика работы все-таки требует использование оконных проемов. Архитекторы должны уделять внимание и психике и эмоциональному состоянию сотрудников.

Да, действительно. Большое спасибо за это архитектору.

Олег Фетисов: Мы вышли в коридор, и сразу же видим символ радио. Красный фонарь с надписью «on air», то есть эфир идет. Такие таблички – фонари здесь практически над каждой дверью.

В Праге есть мост, который уже давно прозвали «мостом самоубийц». Мост над районом Нусле действительно хорошо подходит тем, кто решил свести счеты с жизнью. Подобные мысли возникают и внутри здания радио, когда вы заходите на маленький мостик, соединяющий две части здания.

Олег Фетисов: Мост соединяет две противоположные части атриума. Мы видим, что эти части немного смещены, этажи в одной части здания находятся немного выше, чем в другой. Следовательно, мост имеет небольшой уклон. Поначалу это незаметно, но когда ты попадаешь на мост, лично у меня возникли чувства легкого головокружения, какой-то иллюзии. Мост немного наклонен, и человеку кажется, что здание немного наклонено, или…

… или началось землетрясение.

Олег Фетисов: Землетрясение, или что-то куда-то поехало. Я думаю, что каждый гость или сотрудник, побывав на этом мостике, обязательно это запомнит, потому что он вызывает ряд эмоций и впечатлений.

Олег Фетисов: Теперь мы спустились на первый этаж, и прямо на выходе из лифта мы можем видеть доказательство использования современных технологий. Первое, что мы видим, это открытые механизмы и конструкции. Дело в том, что основание здания стоит над пролегающими под ним туннелями железной дороги и метро. Перед архитектором ставилась достаточно сложная задача придумать что-то новое и сверхтехнологичное, чтобы звукозаписывающие студии могли работать в качественном режиме, чтобы не было никаких вибраций и шумов.

Мы видим что-то такое странное, это выглядит как пружины.

Олег Фетисов: Фактически это выглядит так: одна часть здания стоит над другой, и они соединены пружинами. Таким интересным и очень грамотным способом решается проблема звукоизоляции.

Олег Фетисов: В заключение хочется сказать, что посещение радиоцентра запомнится надолго. Пройдя путь от старого здания к новому я почувствовал на себе историю Чешского радио, я в архитектурном контексте увидел то, с чего все начиналось, и как это все выглядит на современном этапе. Сама архитектура символизирует почитание истории, все традиции сохранены. Старое здание несет историю компании, культуры и историю страны. И каждый человек может пройти эту историю…

Здание радио закрыто для широкой общественности, но по традиции два раза в год проводятся дни открытых дверей, по этому случаю каждый может бесплатно пройти по такому же маршруту, как ваши сегодняшние гиды, Либор Кукал и Олег Фетисов. До встречи не только в эфире, но и в здании Чешского радио.

Фото: Кристина Макова

Вацлав Гавел, ушедший из жизни в декабре минувшего года, был единственным президентом в Европе, собравшим столь обширный исторический архив в рамках библиотеки, названной его именем. Изначальная цель этого культурно-политического центра, основанного в 2004 году — сбор рукописей драматурга и экс-президента Чехии, а также публикация его работ.

библиотека Вацлава Гавела (Фото: библиотека Вацлава Гавла) Сам же Гавел заявил, что библиотека не должна стать памятником ему лично, и главное, чтобы здесь возник центр общественной, духовной и культурной жизни.

— Говорят, что она была создана по образцу Библиотек американских президентов. Главное здесь — богатый цифровой архив, где находятся фотографии и документы, связанные с жизнью Вацлава Гавела. А так как его личность являлась своеобразной точкой пересечения истории центральной Европы, можно сказать, что это одновременно архив современной чешской истории, сказал в интервью для Радио Прага, которое было записано прямо в Галерее Montmartre – именно здесь находится постоянная экспозиция Библиотеки Вацлава Гавела, писатель Яхим Топол, ныне также возглавляющий библиотеку. Его предшественником в этой должности был писатель и ученый Мартин Ц. Путна.

Мартин Ц. Путна и Вацлав Гавел (Фото: библиотека Вацлава Гавла) — Я думаю, что именно ему удалось написать значительную книгу о Гавеле. Она называется «Вацлав Гавел — духовный портрет». Автор не стыдится писать страстно и выражать свой взгляд. Ведь существует множество эссе и книг, которые касаются политики или Гавела, но это ужасная скука. Думаю, что Мартину Ц. Путне удалась отличнaя вещь.

Помимо публикационной деятельности и архивизации, которые лежат на плечах библиотеки, в ее рамках существует клуб Montmartre. По словам Яхима Топола, Вацлав Гавел не представлял себе, что Montmartre будет служить исключительно культурным или чисто политическим целям. Ему хотелось, чтобы здесь могли встречаться все.

Яхим Топол — Я думаю, хотя это и звучит патетично, что мы продолжаем то, что Гавел имел в виду. Здесь проходят выставки работ художников, одна из последних знакомит с творчеством Михала Сингера. Сюда приходят читать свои стихи такие поэты как, например, Крховски или Павел Зайичек. То есть, люди из круга, который был близок Вацлаву Гавелу, круга, который называют андерграундом.

Клубу Montmartre светит дискуссионное будущее, и свою лепту в это могли бы внести редакторы журнала Respekt, которые по понедельникам будут приглашать гостей к публичному обсуждению горячих тем.

Крховски (Фото: библиотека Вацлава Гавела) — Например, по вопросу реформы армии. Шеф-редактор «Респекта» пригласит в клуб министра обороны и его оппонента, и они вместе с посетителями клуба публично будут говорить об этих вопросах. Вот когда мы этого добьемся, я буду совершенно счастлив, потому что мы раскроем темы, посвященные культуре, и коснемся политики, что также делал Гавел. Может также случиться, что некто, кто испытывает уважение к Гавелу, например, придет сюда в тот момент, когда в клубе будет читать свои стихи декадентский поэт Крховски, и эти стихи покажутся ему обссесивными, что вызовет у посетителя протест. И такое возможно. Но мы подчеркиваем, что цензура здесь не существует, говорит Яхим Топол

Фото: библиотека Вацлава Гавела В клубе Montmartre проходят и различные семинары и театральные спектакли, а в одноименной галерее находится постоянная экспозиция о Гавеле. Как сообщается на портале библиотеки, среди уникальных документов из частных архивов есть немало таких, которым присущ юмор и ирония – без них выставка о столь значимом человеке могла бы стать пособником создания некоего культа личности. Планируется, что в будущем клуб и библиотека, в которой будут представлены труды Гавела, могли бы разместиться в доме на столичной Лоретанской площади.

Посольство Беларуси в Чехии передало в дар Славянской библиотеке шикарный иллюстрированный двухтомник о Беларуси под названием «Беларусь созидающая» и альбом исторических картин и фотографий. Книги станут частью заграничного архива Славянской Библиотеки, которая насчитывает более 800 000 единиц хранения.

О важности таких даров говорит посол РБ в ЧР Василий Маркович.

«Мы не знали своей истории. К нашему ужасу, вот только сейчас стали появляться книги, исследования, показывающие развитие белорусской государственности, в том числе, Великого Княжества Литовского, кто мы, откуда мы – никто не знал. Была только сталинская история. Это же страшно. Слава богу, сейчас другие времена, и есть возможность анализировать, читать, сопоставлять. Мы знаем, что было ВКЛ с первой столицей в Новогрудке. Мы считаем себя продолжателями этого государства, и наши корни туда уходят. Необходимо это сохранять, и ваш фонд это делает. Мы исходим из того, что Беларусь – такая же транзитная страна, как и Чешская Республика, и мы все время находимся, как говорится, между молотом и наковальней. Почти каждый 50 лет на нашей территории шли какие-то войны. Революция, гражданская война, первая мировая, вторая. Только мы поднимались, нас сравнивали с землей. Чтобы вот это не повторилось, надо знать историю и извлекать из нее уроки. Поэтому мы очень благодарны вам за сохранение книг и газет».

Славянская библиотека Заграничный архив возник в 1923 году, и жемчужинами его являются, например, пожелтевшие, напечатанные на машинке журналы с названиями «Журнал прогрессивного белорусского студенчества», «Саха, ежемесячный журнал сельского хозяйства и кооперации», журнал «Родной край», издававшийся в Вильне, и многие другие. На одном из журналов выразительный слоган, ради которого стоит посетить архивный зал: «Шануйце беларускую кнігу! Прачытаўшы, не кідай, а пакажы суседу. Калі чаго не зразумеў, спытай у рэдакцыі» (Уважайте белорусскую книгу! Прочитав, не кидай, а покажи соседу. Если чего не понял – спроси у редакции»). Славянская библиотека не только сохраняет это, но и оцифровывает, и делает доступным для пользователей.

Говорит директор Славянской библиотеки Лукаш Бабка:

Лукаш Бабка «Этими собраниями мы до сих пор гордимся. Часть периодических изданий посвящена русской, украинской и белорусской межвоенной эмиграции. Это собрание хранится в организации «Юнеско» с 2007 года. В нашей коллекции находятся почти все белорусские журналы, которые издавались в Праге. Много журналов, которые издавались в Вильне, это тоже был один из центров белорусской культуры межвоенного периода. Самый известный журнал, который издавался в Праге, называется «Искры Скорыны».

Недавно представленная в столичном Каролинуме книга Томаша Гланца SOUOSTROVÍ RUSKO «Архипелаг Россия» с подзаголовком «Иконы постсоветской культуры», рассказ о которой мы начали на прошлой неделе, поможет сориентироваться чешскому читателю в том, какие творческие маршруты пересекают безбрежное — особенно с точки зрения жителей не столь обширной страны — культурное пространство России последнего двадцатилетия. Беседу с автором книги продолжит Лорета Вашкова.

«Архипелаг Россия» — Вам как автору насколько пришлось себя внутренне дисциплинировать, может быть, даже в такую умозрительную кольчугу заключить для того, чтобы подобраться к явлениям и тенденциям, которые Вы описываете в книге — на мой взгляд, со стремлением к максимальной объективности?

— Объективность в данной книге скорее такое утопическое желание, поскольку нельзя составить список таких критериев, на основе которых можно было бы определить, кто из современной русской культуры является важным, а кто менее важным или совсем как бы без значения. У нас, конечно, нет такой возможности, нет набора таких критериев, так что в конечном итоге пришлось перейти к личному взгляду. Но этот индивидуальный взгляд действительно был дисциплинированным, как Вы выразились.

Именно так – это не должна была быть подборка мне самому близких авторов или поэтических, эстетических тенденций в современной русской культуре, а некий обзор очень разных явлений. В этом плане «Архипелаг Россия» — разные острова, которые виртуально тесно связаны друг с другом через, скажем, такую стихию русской культуры, русского языка – там, где речь идет о литературных произведениях или месте происхождения этих явлений. В этом плане Россия для этой книжки является необозримым архипелагом, из которого было выбрано несколько островков, которые являются в определенном смысле значимыми.

Значение этих поэтических направленной обсуждается в эссе, представляющими из себя некий стержень отдельной главы, продолжает Томаш Гланц.

Томаш Гланц (Фото: fra.cz) — Но и, кроме того, есть такая фактографическая часть, посвященная каждому из авторов, и интервью с этими авторами. Причем это такие странные интервью, возникшие не только на основе моих собственных бесед с авторами, но и на основе выбора цитат из других интервью. Мне показалось, что это не настолько важно, чтобы именно я задавал вопросы, а важно то, чтобы в этих беседах удалось выявить какие-то важные черты поэтики автора его собственными словами, выявить его отношение к собственному творчеству и вообще к тому, что он делает. И поэтому я таким паразитическим образом воспользовался тем, что уже было опубликовано — в тех случаях, когда мне показалось это важным. Там есть сноски на источники, из которых я некоторые цитаты скопировал. Так что в итоге идея такова – представить этих людей, которые, каждый по-своему, все-таки представляют современную ситуацию в русской культуре. Там (имеется в виду в книге – прим. ред.) все авторы сформировали свою поэтику только в постсоветский период или, в самых крайних случаях, только в конце советского периода, и они представляют совершенно разные миры.

И представители этих, как мне представляется, не густо заселенных миров, могут поразиться, по какому «адресу» их всех вместе прописали. Этого опасается Томаш Гланц.

— Я, конечно, со страхом, если не с ужасом, думаю, что они подумают, когда увидят — некоторые из них — эту книжку, поскольку они подумают, в какую странную компанию людей они попали. Людей, с которыми они себя не сочетают.

Владимир Сорокин — Например, Улицкая и Сорокин, которые, видимо, добровольно на одной литературной площадке не искали бы соседства?

— Совершенно верно. И, с этой точки зрения, это взгляд такого инопланетянина. И я, конечно, отдаю себе отчет, что я действительно как бы являюсь по отношению к русской культуре, хотя и очень страстно как-то ею интересуюсь, и очень уже давно, инопланетянином, поскольку приезжаю в Россию как иностранец, русский язык не является моим родным. И я эту ситуацию наблюдаю немножко …

— Отстраненно?

— Издали, да. Но, с другой стороны, мне кажется, что у этого взгляда со стороны, с какой-то другой планеты, есть и свои преимущества, поскольку она делает возможной какую-то наглость – я надеюсь, что это такая наглость, в которой чувствуется пиетет и уважение ко всему, о чем идет речь, но все-таки это наглость — сопоставлять.

— Может быть, более смелость, чем наглость?

«Космонавт» (Фото: Олег Кулик) — Но, это уже Вы говорите (смех). Позволить себе сопоставить как бы несопоставимое, и этот взгляд иностранца или человека, который не изнутри этой системы на это смотрит, а извне, он тоже по-своему уникален.

— Несомненно. А скажите, вот когда человек приступает к задаче, у него имеются определенные представления, а потом вот эта плоть этих исследований требует каких-то жертв. Может быть, происходит очная ставка наших изначальных планов и того, что действительность нам предлагает. На этой почве для Вас произошли какие-то открытия или, может быть, откровения?

— Откровения – безусловно. Я просто познакомился более подробно с творчеством тех авторов, которые в конечном итоге были выбраны для этого пестрого набора, где представлены не только писатели, но и художники, есть один композитор, один архитектор, два кинорежиссера, один театральный деятель.

— Мы упоминали в первой программе, посвященной выходу в свет сборника «Архипелаг Россия» о том, что в нем рассматривается творчество Виктора Пелевина, Людмилы Улицкой, Владимира Сорокина, Михаила Шишкина, Елены Фанайловой, Александра Бродского, Алексея Попогребского, Леонида Десятникова. К этим именам следует еще добавить Алексея Федорченко и Дмитрия Крымова, Павла Пепперштейна, Владислава Мамышева-Монро – и все равно мы не перечислили всех …

«Музей природы или Новый рай» (Фото: Олег Кулик) — В этом плане книжка довольно необычна, она опять достаточно еретически связывает представителей очень разных областей культуры, и, безусловно, для меня это было открытием во многих случаях, возможность познакомиться с их творчеством, необходимость сформулировать какие-то тезисы по отношению к их поэтике для меня была обогащающим процессом. А если Вы спрашиваете про какие-то разочарования или про то, чем я не доволен, если я правильно понял Ваш вопрос…

— Я не имела в виду ограничение именно отрицательным полюсом, впечатление может быть и противоположным, то есть, не только разочарование, а наоборот, открытия какие-то большие, которые могут быть даже сверх ожидания…

— Да — открытия, безусловно. Но что касается некоторого дефицита, то, конечно, я прекрасно отдаю себе отчет, что это какие-то наброски, что касается тезисов по поводу поэтики некоторых авторов. начало пути, где надо было бы разработать более подробно. В рамках этой книги это было невозможно, так как она стала бы пятитомником. Я надеюсь, что в будущем мои коллеги и я сможем как-то более интенсивно продолжить занятия искусством этих художников.

Например, есть глава, которая посвящена оригинальному современному фотографу Сергею Брадкову — он из Харькова, у которого уже большая известность и за границей. Я сейчас имел возможность читать лекцию в Братиславе, посвященную в том числе и его творчеству, и организаторы издают сборник, где можно было хотя бы на 15-20 страницах более подробно разработать то, что присутствует в этой книжке. Это, конечно, часть некоторого контекста, и я был бы счастлив, если бы она читателями воспринималась как некоторый импульс к дальнейшей работе, независимо от того, происходит ли она в мысли человека или на бумаге, но это мечта каждого автора.