Городок

Чехия сегодня отмечает очередную годовщину «бархатной революции». Серия демонстраций в ноябре 1989 года практически в течение недели покончила с властью коммунистической партии и социализмом. С 1948 по 1989 года чехи и словаки, жили при одном общественном строе как и русские, украинцы и многое другие народы. Было очень много сходств. Ответы на все принципиальные вопросы определялись в Москве. Люди тогда мало путешествовали, из газет легко могло возникнуть впечатление, что мы все живем в одной большой стране. В Чехословакии люди часто роптали, что «мы превратились в 16-ю республику Советского Союза». Но люди, которые так говорили, как правило, никогда не были в Советском Союзе. Как это было на самом деле? Была Чехословакия когда-нибудь похожа на 16-ю республику Союза Советских Социалистических Республик? «Ни в коем случае» — говорит сегодня все опрошенные.

Фото: Йиржи Венцлик Слово преподавателю Карлова Университета, профессору Яну Рыхлику.

— Ни в коем случае так сказать нельзя. Это было не так. Конечно, что касается внешней политики и обороны, то социалистическая Чехословакия полностью подчинялась Советскому Союзу, это однозначно. Но ежедневная, будничная жизнь здесь протекала по-другому. Стиль жизни сильно отличался.

Гаянэ Хановой, российской журналистке, довелось регулярно приезжать в Чехию 80-х годов. И она категорически не согласна с тем, что социалистическая Чехословакия и Советский Союз были одна и та же страна.

— Если вы хотите знать правду, то мы жили в рамках одной системы, но это категорически не было одно и то же. У нас, в Советском Союзе, эта история была кровавой и семидесятилетней, у вас это было всего лишь сорок лет, сохранилась частная собственность, поэтому и сознание у вас было совершенно другое. Я не говорю о номенклатуре и слое идеологических работников, а о нормальных людях. Мне кажется, разница была колоссальной. Я это в Праге ощущала.

Но все же, в чем такая большая разница? Ну неужели Чехословакия была как-то свободнее?

Профессор Ян Рыхлик (Фото: Шарка Шевчикова, Чешское радио) Нет, не свободнее. Внешне чехи себя вели очень осторожно. Конечно, пока не начались известные события. Русские тоже вели себя осторожно, свобода была там и там только на кухнях. А так всегда оглядывались, у вольных разговоров ведь могли быть последствия.

Значит и там и там, можно было свободно говорить только на кухнях, идеология была одинакова, у власти были коммунисты, которые повторяли те же самые слова, те же самые лозунги. Маркс, Энгельс, Ленин, рабочий класс, революция, за мир во всем мире. Все это знали наизусть, только у нас эти слова произносили по-чешски. Тогда в чем разница? Ян Рухлик считает, что идеология была одинакова, но практика была другая. Но основная разница была в уровне жизни. Чехословакия была все-таки до войны богатой страной, ни капельки не отстающей от западной Европы. При социализме она, конечно, сильно отстала от той же Австрии, но Советский Союз по уровню жизни все-таки опережала. А материальная сторона влияет и на общественное сознание и атмосферу в обществе.

— Уровень, и главное, стиль жизни были другими. Почему? Чешское общество – это мещанское общество. И это очень хорошо. Любимый коммунистами рабочий класс не является типичным представителем чешского общества. Средний класс у нас был очень сильным еще с 19-го века, еще с времен австрийской империи. На самом деле у нас уже долгое время никто не боялся за свое выживание в материальном плане. Уничтожить эти традиции было практически невозможно. Наших рабочих даже коммунисты иногда называли рабочей аристократией. Эти люди по стилю жизни не сильно отличались от среднего класса. Таким образом, я считаю, что чешское общество сильно отличалось от советского своей социальной композицией. Но в Прибалтике было другая ситуация, близкая к чешской.

Февраль 1948 г., Староместская площадь в Праге (Фото: ЧТ24) Здесь получается одна неувязка. Если чешское общество такое мещанское, прямо таки генетически малобуржуазное, как можно объяснить, что именно чехи (в отличие от других народов центральной и восточной Европы) выбрали себе коммунизм добровольно? Напомним, что в 1946 году компартия победила в свободных, демократических выборах. Окончательно и бесповоротно коммунисты захватили власть в феврале 1948, но победа на выборах была все-таки важнейшим шагом на пути коммунистов к власти. Мещанская Чехия должна была быть защищена от привлекательности коммунистической идеологии…

— Вы правы. Однако обратите внимание на следующее: когда коммунисты в 1946 году выиграли выборы, они выступили с лозунгом, что мы построим НАШ социализм. Они говорили об особенном чехословацком пути к социализму. Они обещали, что будут учтены все традиции. До 1950 года они даже заявляли, что если Томаш Масарик (первый президент Чехословакии) был бы жив, он бы поддерживал коммунистов. Это, конечно, глупость, но они так говорили. После Второй мировой войны были популярны идее о том, что надо построить новый мир, чтобы никогда больше не было войны. Говорилось о социальной справедливости. Много людей этому поверило, в том числе наша мелкая буржуазия. Если бы им кто-нибудь сказал, что коммунисты, когда придут к власти, у них заберут их магазинчик, они бы голосовали по-другому. То же самое наши крестьяне, они и не подозревали, что придет коллективизация и у них отберут землю. Хочется сказать, что люди (включая самых богатых) в 1945 году искренне приветствовали Красную армию. Для них это были освободители, славяне… Никто не смотрел на советскую армию как на носителя революции или коммунизма. У большинства чехов не было в 1945 году никакого личного опыта с коммунизмом или Советским Союзом.

Спартак Прага Соколово, 1953 г. (Фото: Архив спортивного клуба «Спарта» Прага) Нельзя забывать о том, что коммунистический режим сильно менялся на протяжении сорока лет. Пятидесятые годы, которые Чехия прожила при сталинизме, ничем не похожи на конец восьмидесятых (даже несмотря на то, что в Чехословакии, по сути, не было ни перестройки, ни гласности). В пятидесятые Чехословакия была довольно близко всего к «шестнадцатой республике союза». Чехословакия тогда принимала не только самое страшное, что в Советском Союзе было, а именно политические процессы. Чешские товарищи оказались хорошими учениками, они повесили даже первого секретаря партии Сланского. Тогда мы хотели буквально все делать, так это делали в Советском Союзе. К примеру, по советскому образцу были введены одиннадцатилетние школы, и принята вся система ученых степеней. Но это еще не так интересно. Знаете ли вы, что знаменитая пражская футбольная команда «Спарта» с 1953 по 1965 называлась «Спартак»? Остравская команда «СК Слезска» была тогда же переименована в «Баник», что в переводе означает «шахтер». Ян Рыхлик помнит и другие примеры:

— Ну да, в начале пятидесятых президент Готвальд и правительство Запотоцкого действительно старались, чтобы все было как в Советском Союзе. Если по радио передавали чехословацкий гимн, то всегда и сразу последовал гимн Советского Союза. Из рассказов своей бабушки помню, что в трамваях каждый день расклеивали какую-то букву русского алфавита, чтобы все люди постепенно выучили кириллицу. Если по праздникам вывешивали чехословацкий флаг, то рядом висело советское (не красное, а именно советское) знамя. Похоже как с гимном. В шестидесятых годах уже было по-другому. А в семи- и восьмидесятые годы, в период так называемой «нормализации», то есть после захвата Чехословакии, коммунистические власти и вовсе не хотели лишний раз напоминать о том, что у нас как в Советском Союзе. Наоборот, они пытались сказать людям «вот видите, вы хорошо живете, тогда чего еще хотите?»

Ян Рыхлик считает, что даже в пятидесятые годы чешские политики говорили одно, а думали другие. Вот что писал в своей книге воспоминаний видный партийный деятель Зденек Млынарж (кстати, однокурсник Горбачева, и в 1968 одних из главных представителей «социализма с человеческим лицом).

— Млынарж пишет о своей учебе в Москве, и вспоминает один интересный эпизод: в Москву приехал тогда уже президент Антонин Запотоцки. В чехословацком посольстве организовали закрытую встречу, и Запотоцкий сказал студентам «вы же видите, какая здесь жизнь, вы бы ведь не хотели так жить». Однако публично бы ни один чешский или словацкий политик ни за что не сказал».

В самом начале нашей программы мы говорили о том, что чехи и русские высказывали свои настоящие мнения только дома на кухне. Исходя из слов Яна Рыхлика можно сделать вывод, что также себя вели даже и многие челны чехословацкой партийной верхушки. Трудно представить, что Брежнев дома шепотом говорил, что он не верит в социализм. В квартирах пражской элиты такое было возможно…

— Идеология была одна и та же. Вопрос в том, сколько людей верило в эту идеологию. Я сомневаюсь, что у нас вообще были такие люди. В семи- и восьмидесятые годы я таких людей не встречал. В семи- и восьмидесятые годы наша коммунистическая партия хорошо знала, что не имеет никакой поддержки. Они и не пытались никого убедить, они знали, что это невозможно. Они хотели, чтобы люди сидели тихо, и больше ничего не требовали. Режим Гусака говорил прямо: где-нибудь у себя или даже в пивной говорите, что хотите. Вы только не совайтесь в политику. Чем вы будете занимать в своей частной жизни, это ваше дело. А мы вам обеспечим хороший стандарт. В пятидесятые годы Гусака бы за такую политику исключили из партии. Впрочем, его и правда в пятидесятые исключили из партии и посадили… В шестидесятые годы Хрущев и у нас Новотны заявляли, что «еще наше поколение будет жить в коммунизме». Тогда был популярен анекдот, что «мне это страшно, у меня рак…». Но в семидесятых коммунисты сказали, что эта идея идеологически неверна. Да, коммунизм будет, говорили они, но это только в отдаленном будущем. Теперь у нас реальный социализм, объявили они.

Фото: Архив Павела Махачека Как же выглядел этот реальный социализм? Опять же в сравнении с советским реальным социализмом? Елена Врабелова переехала в Чехословакию в 1983 году.

— Каждый, кто тогда сравнивал Советский Союз и Чехословакию в первую очередь говорил о том, что в магазинах, что здесь, то есть в Чехословакии, можно купить все. Мы помним, как советские туристы ходили, скупали буквально все и вывозили вещи, чуть ли не тюками. В 1983 году, когда я приехала, сразу увидела, что здесь можно спокойно купить вещи, с которыми в Союзе возникали большие проблемы. По сравнению с Союзом местные магазины были просто переполнены. Это создавало абсолютно другую атмосферу. Раньше ведь у людей, живущих в Советском Союзе, возникало много стрессовых ситуаций, ссор, конфликтов только из-за того, с какими трудностями им приходилось доставать самые необходимые вещи.

У Гаянэ Хановой есть подобные воспоминания.

— Я могу говорить только восьмидесятых. Надо представлять, что тогда было в Советском Союзе. Мы тогда шли к тотальному дефициту. Речь не шла только о дефиците свободы, а о реальном бытовом дефиците. Мой первый приезд в Прагу стал для меня коллосальным событием. Для меня это была крутая заграница, хотя сравнивать было практически не с чем, до этого я была только на автобусной экскурсии в Венгрии. Даже внешний вид чешской столицы поражал, сохранившаяся историческая архитектура, множество вывесок (это сейчас кажется, что тогда все было убого и серо). Приезжая из Москвы, вы на все смотрели другими глазами. Первые две недели я настолько робела, что казалось, что я даже не смогу войти в магазин. Помню смешной эпизод: на Вацлавской площади я увидела магазин, мясо, колбаса. Витрина этого магазина была вся увешанная этими изделиями, всякими колбасками, сосисками, сардельками. Я вынула фотоаппарат и сфотографировала, чтобы показать в Москве, что такое в принципе возможно. В Москве в Гумме, где тогда стояли километровые очереди за какими-то югославскими сапогами.

Фото: Архив Павела Махачека Справедливости рады надо добавить, что определенные вещи специально привозили из Советского Союза. То есть, в Чехословакии тоже был определенный дефицит, в том числе на советские товары!

— Да, действительно, что-то было в России. Нас, например, просили привезти швейную машинку «Калинка» или телевизор «Рубин». В Чехословакии тоже был дефицит, но только на отдельные товары и некоторые из них выпускала советская промышленность. Но сравнивать ситуацию в целом было невозможно. Советский Союз однозначно проигрывал, особенно что касается продуктов питания.

Тоже странно. Если послушать чехов и словаков, а их воспоминания о тех временах, то они будут очень красочно и с удовольствием рассказывать, что того не было, и то нельзя было купить. Они будут говорить о огромных очередях. Надо это понимать так, что по сравнению с советским дефицитом чешские перебои в снабжении были ничем?

— Да, здесь действительно чего-то не хватало, или скорее время от времени появлялось на прилавках. Я это тоже помню. У меня был маленький ребенок, и свекровь говорила: надо покупать стиральный порошок, слышала, что не будет! И мы правда бегали и покупали про запась стиральный порошок, потому что его может не быть. А вдруг фасоль, может она и не исчезла, но ходили упорные слухи, что ее будет мало и надо купить впрок. Значит, был дефицит на отдельные вещи, которые и так в принципе можно было достать или без которых можно было жить. Так, чтобы не было ничего или по талонам, как тогда в Советском Союзе, такого здесь не было. Поэтому люди восторгались, когда приезжали и видели, что можно купить колбасу, масса полно, йогуртов… Но когда приезжали люди из Запада, они, в свою очередь, рассказывали, какие прилавки там. Это я тоже помню.

Чехословакия все-таки не была шестнадцатой республикой Советской Союза. Несмотря на все заявления о дружбе, обе стороны держали дистанцию. Если задаться вопросом, как отличался чехословацкий и советский социализм, то можно ответить, что не очень. В Чехословакии мы видели просто немного более благоустроенный вариант. Однако чехи привыкли сравнивать свой уровень жизни не с русскими, а с немцами и австрийцами. Это естественно, в Вену от чешских границ всего полчаса езды. А по сравнению с Германией или Австрией Чехословакия жила как бедный родственник. Но жизнь не измеряется только материальным достатком. Свободы не хватало людям одинаково в Праге и Москве, Братиславе и Ленинграде. В ноябре 1989 году чехи и словаки вышли на демонстрации не потому, что хотели лучше колбасу или телевизор. Они хотели перемен, они хотели по своему распоряжаться своей жизнью. Это желание выполнилось и чехам и русским и всем остальным народам восточной Европы. И чем отличается новый чешский и российский капитализм, это уже тема для другой программы.

Мы повторяем рубрику, премьера которой состоялась 17 ноября 2010 года.