На прошлой неделе в пражском Национальном техническом музее проходила международная конференция «Ученые в эмиграции и диктаторские режимы 20 века». В рамках конференции была также представлена и объемная энциклопедия «100 чешских ученых в эмиграции».
Национальный технический музей Издание этой энциклопедии является результатом четырехлетнего исследовательского проекта историков из Института современной истории и Института им. Масарика, а также Архива Академии наук Чешской Республики. Книга содержит аналитический обзор историка Антонина Костлана, сотрудника Кабинета истории науки при Институте современной истории. Ему и слово:
«Проблематикой эмиграции мы занимались и раньше, потому что в 2003 г. у нас была расширенная конференция «Ученые в эмиграции». В ее ходе обсуждалась не только эмиграция квалифицированных ученых из Чехословакии, но и выезд в 20-30-е годы в Чехословакию ученых из России и Украины, а после 1930 года также эмиграция ученых из Австрии и Германии. Так что мы занимались целым рядом вопросов, который требовал завершения. Наше внимание было сосредоточено на ту часть эмигрировавших, которая не особо подвержена влиянию политических перемен и занимается высокой наукой. Поэтому мы выбрали выдающихся ученых и эта книга посвящена 100 выдающимся исследователям из развитых областей наук».
«100 чешских ученых в эмиграции» — Сто ученых, наверное, представляют лишь вершину искрящегося интеллектуального айсберга, среди скольких вам пришлось выбирать?
«Если ограничиться исключительно Чехословацкой академией наук, то речь пойдет, видимо, о 760 — 790 работниках науки, которые эмигрировали. Если же говорить о сфере науки в целом, это будут только предположения. По моим прикидкам, в период после августа 1968 года это были примерно 2 тысяч человек. После февральского переворота 1948 года из Чехословакии, полагаю, могло эмигрировать от 600 до тысячи работников, которых можно причислить к лучшим ученым или выдающимся представителям гуманитарных наук.
Потом, конечно, не следует забывать о некоторых личностях, которые покинули родину во время Второй мировой войны и домой уже не вернулись, или же вернулись и потом вновь были вынуждены эмигрировать. Это было еще 100-200 человек. В целом, количество ученых, думаю, достаточно внушительное и составляет 1 -1, 5 % общей численности эмигрантов».
Антонин Костлан Потеря интеллектуального капитала нанесла огромный ущерб чехословацкой науке, значительно ослабив ее позиции. В стране, по сути, не хватало «мозгового» потенциала для развития проектов или изучения отдельных научных областей. Затруднена в такой ситуации была и передача личного опыта последующим поколениям. Того, что является обязанностью каждого ученого – создавать научную платформу и передавать знания своим студентам или младшим коллегам. Так что, можно сказать, утечка мозгов вместе с отставанием темпов развития технической инфраструктуры чешской науки и иделогоческим давлением являются главными причинами того, почему в 1989 году чешская наука так заметно отставала от развитых стран, подчеркивает Антонин Костлан.
В международной конференции в Национальном техническом музее приняли участие многие зарубежные ученые и чешские специалисты, которые после 1968 года бежали за рубеж, где продолжили свою научную карьеру. С докладами о своей научной деятельности, выступили, например, иммунолог Иван Лефковитц, математик Ярослав Старк, кардиолог Милош Новотны. Иммунолог Бланка Ржигова поблагодарила за помощь, оказываемую до 1989 года чешскими учеными в зарубежье чехословацким коллегам:
Бланка Ржигова «Чешские ученые за рубежом сделали очень много для ученых, оставшихся в республике, по личным и иным причинам. Наши коллеги, идет ли речь о проф. Скамене, Лефковитце, Мнестецком, на протяжении всего тоталитарного периода действительно стремились всячески помогать. Во всех отношениях, не только психологически.
Мы поддерживали с ними связи, когда выезжали за границу. Земляки поддерживали нас на конференциях, на которые мы выезжали на собственные средства или же по путевке Čedok. Случалось, что, например, Иван Лефковитц устроил всем чехам в Париже то, чтобы им вернули регистрационные взносы. Наши земляки способствовали тому, чтобы мы могли выступить с докладами за рубежом, ходатайствуя о том, чтобы нас туда пригласили.
Это было важно, потому что мы оставались в сознании мира. Когда потом настал 1989 год, могу сказать за себя лично, что ни я, ни мои коллеги не были не известны в мире. И не только благодаря работе, хотя, конечно, работа в этом должна быть. Благодаря нашим друзьям-эммигрантам, которые заботились о том, чтобы про нас в зарубежье не забыли».