Исключительный чешский поэт Ярослав Сейферт, удостоенный за два года до своей смерти Нобелевской премии, родился в 1901 году на пражском Жижкове. Здесь же, в жижковском Институте изучения тоталитарных режимов, в четверг проходит семинар, раскрывающий тему отношения коммунистического режима к Сейферту. Мы беседуем с организатором семинара «Сейферт как объект наблюдения StB (чешский аналог КГБ)», историком Рудольфом Веводой.
Ярослав Сейферт Госбезопасность интересовалась Сейфертом еще в период Первой Чехословацкой Республики, так как в молодости, 20-е годы прошлого века, он был восторженным коммунистом.
— Однако уже в 1929 году, когда Сталин укрепил свои позиции в борьбе за власть, и процесс большевизации, т. е., сталинизации, проходил в других странах с коммунистическим режимом, Сейферт вместе с другими шестью писателями – коммунистами подписал так называемый «Манифест семерых» против большевизации Коммунистической партии Чехословакии.
— И в том же 1929 он покинул ряды КПЧ, протестуя против расползающегося спрута сталинизма…
— Да, позже он становится социал-демократом. В его публицистике 30-х годов, как и в некоторых небольших стихотворениях, можно обнаружить ряд нападок на сталинский режим. Очень важным обстоятельством является то, что в 1938 году он стал одним из подписантов манифеста против политических процессов в Москве, целью которых было уничтожение большевистской партийной элиты — это, конечно, вылезло для Сейферта боком в 50-е годы. После 1948 года интерес к Сейферту со стороны StB возрастает. Его имя фигурирует в некоторых материалах того времени, направленных против троцкистов или мнимых троцкистов, например, Завиша каландра или сюрреалиста Карела Тайге.
Карела Тайге Давление со стороны органов госбезопасности оказывалось не только на самого Ярослава Сейферта, но также на членов его семьи, напоминает Рудольф Вевода.
— В 50-е годы в деле появляется запись о том, что супруга Сейферта, будучи глубоко верующим человеком, влияла на него отрицательно. Согласно имеющимся записям, в 1977 году давление оказывалось и на дочь Сейферта, которая, слава Богу, до сих пор жива. Скорее всего, она также примет участие в нашем семинаре. Госбезопасность допрашивала дочь в связи с ее участием в похоронах одного из первых глашатаев правозащитной организации «Хартии 77» профессора Яна Паточки.
— Вызывали ли самого Сейферта на допросы в органы госбезопасности?
— Пока я не нашел об этом упоминания, но материал о нем, собранный StB, весьма обширный и насчитывает примерно 1500 страниц. Некоторая информация сохранена на микрофише, и ее довольно трудно разобрать, но пока я не зарегистрировал записи, аналогичной протоколу допроса. Это главным образом, собрание информации, его касающейся, и скорее такие планы по профилактике, по изоляции Сейферта от нежеланных, с точки зрения представителей госбезопасности, контактов.
— А что касается агентов – удалось ли выяснить, кто предоставлял информацию о Сейферте?
— С уверенностью этого пока сказать нельзя, так как в деле фигурируют клички агентов, некоторые предположения у нас есть, но я предпочел бы об этом пока не говорить.
— Вы продолжите расследование данной темы? И будет ли опубликовано что-нибудь из новых фактов, о которых упомянут докладчики на вашем семинаре?
— Я надеюсь, что да. Думали мы с коллегами и о публикации части некоторых докладов. Надеюсь, что тема эта будет изучена более глубоко. Сегодняшняя встреча историков, можно сказать, является в некотором роде отправной точкой.
В одной из наших рубрик мы вернемся к данной теме.