43 года после смерти Яна Палаха, который сжег себя в знак протеста против советской оккупации, появилась идея создать его музей. Дом во Вшетах, где Ян родился, по мнению авторов инициативы, должен превратиться в место, посвященное Палаху и другим героям периода нормализации, и открытое для всех желающих.
«Народ угас» (Ян Палах) Проект поддержали выдающиеся чешские деятели политики, религии и культуры – Ян Бударж, Томаш Галик, Ян Краус, Марта Кубишова, Томаш Машин, Карел Шварценберг. Симпатизировал этой идее и ныне покойный Вацлав Гавел.
Мы говорим сегодня с инициатором проекта под названием «Народ угас» Яном Паукером.
— Не знаю, почему до сих пор никому, кроме меня, не пришло в голову создать такой музей, ведь со смерти Палаха прошло много лет. Никто пока этот проект не финансирует, однако я надеюсь, что деньги удастся найти, и людям это будет интересно.
— Вы рассчитываете на каких посетителей? На чехов или, скорее, на туристов?
— Парадоксально, но большинство чешских героев наиболее почитаются именно заграницей, что я нахожу странным. Туристов там будет, думаю, хватать, но большинство будет все-таки школьные и студенческие группы, так что — чехи.
— Каких, например, чешских героев вы имеете в виду?
«Народ угас» (Карел Шварценберг) — Современным героем, скажем, является Вацлав Гавел, которого оценили больше за рубежом, нежели у нас. Яна Палаха заграницей тоже хорошо знают и восхищаются его поступком. Потом – братья Машин, что немного сложнее, однако же, все равно их популярность более очевидна за границами Чехии. Герои второй мировой, Габчик и Кубиш (операция «Антропоид») у нас забыты. Не то, чтобы забыты, но о них мало говорят, их деяния не могут формировать наше общество. То есть, эти ценности у нас — относительны. Про братьев Машин говорят – убийцы, про Яна Палаха – самоубийца… Как только человек сделает что-то смелое, хорошее, его сразу начинают обливать грязью и подозревать его в том, что ему нужна была, например, слава или деньги. Это очень жаль, потому что именно герои могут нас воспитывать, вдохновлять и показывать нам путь, чтобы мы не стали равнодушными и циничными.
— Имя Яна Палаха на самом деле известно заграницей, но только потому, что он первый себя поджег. Имена Яна Зайица или Евжена Плоцека никто не знает…
— Ну, по-моему, Зайица к такому поступку привело нечто иное, нежели Палаха, тем не менее, всех этих людей мы хотели бы почтить в нашем музее.
Марта Кубишова — Что в музее будет?
— Пока ведутся переговоры. Сначала нам нужно выкупить его дом, мы сотрудничаем с Национальным музеем. На прошлой неделе брат Яна Палаха Йиржи Палах пообещал мне, что отдаст музею некоторые вещи Яна, мебель… Будет там и оригинал посмертной маски.
— К какому примерно времени вы планируете завершить проект?
— Весь проект стоит пять миллионов, из них — два с половиной миллиона на выкуп, и остальное – на эксплуатацию экспозиции. Примерно продлится это пять лет, но я буду рад, если деньги получится достать раньше.
— Почему этот проект называется «Народ угас»?
— Это название вышло из моей депрессии. Мне казалось, что наш народ угас, его нужно… разбудить. Но если я достану деньги, то к названию можно будет приписать вопросительный знак, а если музей откроется, то его можно поменять на «Народ не угас».
«Народ угас», слева: Карел Шварценберг, Михал Груза, Томаш Краус, Томаш Галик, Ян Бударж, Ян Краус, Марта Кубишова