В Торонто, вдали от своей исторической родины, в возрасте 87 лет скончался один из самых значительных писателей прошлого века Йозеф Шкворецкий. Чешский изгнанник прожил в Канаде, где основал вместе со своей супругой Зденой Саливаровой прославленное издательство Sixty eight Publisher, почти половину своей жизни. Издательство давало путевку в жизнь чешской эмиграционной литературе и самиздату. Здесь рождались книги, от которых издательства в Чехословакии шарахались — до 1993 года в нем вышло почти 240 изданий, среди публикуемых авторов были Кундера, Гавел, Груша, Вацулик и ряд других выдающихся писателей.
Йозеф Шкворецкий (Фото: ЧТК) Сколь не походил мир канадского издательства, ставшего одним из важнейших дел жизни Шкворецкого, на осмеянный им в романе «Прошлое Мисс Сильвер» издательский мир социалистической Чехословакии. «Прошлое Мисс …», как и позже экранизированный роман «Танковый корпус», стали одним из неминуемых поводов к разрыву писателя с власть придержащими. После вооружённого подавления Пражской весны Шкворецкий вместе с женой Зденой Саливаровой уехал преподавать в США — вначале в Корнелльском университете, а позже в калифорнийском университете Беркли.
В 1969 году роман Шкворецкого «Танковый корпус» был вычеркнут из издательских планов, позже и 80-тысячный тираж второго издания «Прошлого Мисс Сильвер» был изъят на основании распоряжения властей. Шкворецкий решил остаться за рубежом и обосновался в Торонто, в университете которого ему предложили профессуру.
«Танковый корпус» Писал также много и сам Шкворецкий, который помимо книг — к самым излюбленным относятся повесть «Легенда об Эмеке», романы «Малодушные», «Танковый корпус» и «Инженер человеческих душ» — оставил также ряд отменных переводов произведений Брэдбери, Джеймса, Фолкнера, Хемингуэя и других авторов на чешский, сценарии к фильмам – два из них поставлены Иржи Менцелем и огромное число очерков и эссе. Многие его произведения были экранизированы. Йозеф Шкворецкий, ставший классиком современной чешской литературы, в молодости хотел выучиться на врача. Проучился он, однако, на медицинском факультете Карлова университета не более года. Позже он вспоминал:
«Я, по всей видимости, обладал каким-то талантом писателя с самого начала, а мое решение учиться на медицинском факультете было ошибкой молодости, продиктованной некой сентиментальностью».
Пивная Port Artur в Находе Подумывал всерьез будущий литератор и о джазе, которым он увлекся уже в молодости – до сих пор в Находе, где прошла молодость Шкворецкого, существует пивная Port Artur, в которой он играл на саксофоне — ресторанчик этот, где, кстати, пиво до сих пор разливается исключительно с использованием воздушного компрессора, прописан и в одном из произведений писателя. Джазовость и «синкопичность» проникли и в язык его произведений — и не только в роман «Бас-саксофон», который, как уверены многие литераторы, является непревзойденным поклоном джазу. Литературовед Павел Яноушек уверен, что к книгам Шкворецкого, от которых исходит свежесть, читатели будут возвращаться всегда:
Петр Билек (Фото: Vysočina News) — Для меня Шкворецкий был наиболее интересен как автор рассказов. Он умел изображать гротескный образ окружающего его мира, подмечать его парадоксы и причуды социалистической жизни, а позже и жизни на Западе.
Слово литературному критику, публицисту и шеф-редактору газеты Literární noviny Петру Билеку.
— Для людей, которые любили Шкворецкого еще до его эмиграции, это явление было чрезвычайно бодрящим. В случае если им удалось достать книги, им издаваемые, они никогда, за малым исключением, не были разочарованы – выбор произведений в его издательстве был необыкновенно качественный. К тому же издавались и его собственные книги, они подпольно передавались, несмотря на строжайший запрет и даже в некоторых случаях наказания, и читались, оставаясь так в общественном сознании.
Йозеф Шкворецкий и Здена Саливарова По мнению Петра Билека, вклад Шкворецкого был ощутим отнюдь не только благодаря его издательской или писательской деятельности.
— Мы все слушали его по «Голосу Америки» почти с благоговением, его рецензии на новые издания – американских авторов или же некоторых чешских, издававшихся за рубежом. Все эти рецензии были потрясающе интересными, захватывающими и увлекательными. Это был один из немногих чешских авторов, умевших писать о литературе так, что это не нагоняло скуку. Слушать это могли и люди, не имевшие специального литературного образования.
«Миракл» Литературовед Михал Пршибань потерял в лице Шкворецкого также друга.
— Более всего я ценил в Йозефе Шкворецком его великодушие. Я думаю, это было доминирующей чертой этой личности, которую бы читатели политического детектива «Миракл» или, например, некоторых язвительных пассажей в его книгах от Йозефа Шкворецкого не ожидали. Именно этой черте я, однако, обязан тем, что Шкворецкий меня, на сорок лет младшего по возрасту, принял в круг своих друзей – думаю, что это о чем-то говорит.